Заказала себе три книги европейских сказок с иллюстрациями Ники Гольц. Вчера они пришли, сунула нос во французские. Теперь знаю, откуда у Хелависы "голубая трава, что поет ночью и днем и крушит железо и сталь": из сказки про Короля-Ворона. Северная наверняка сказка, суровая...

А вариация на тему "Царевны-лягушки" у них ужасно мимимишная: "Принцесса-мышка" Принцессу обиженная фея прокляла в детстве, и та стала мышкой.

краткий пересказ

Условие обратного превращения - рассмешить сестру феи, которую никто никогда не видел улыбающейся.

Мышка умела петь так красиво, что ее песня остановила войну французского короля с испанским. В нее влюбился младший сын испанского короля и женился на ней, несмотря на то, что она мышка. И никогда, НИКОГДА не пытался вытряхнуть ее из мышиной шкурки! Вплоть до того, что когда она нечаянно расколдовалась сама и поспешила его обрадовать, сказал: "Женщина, вы кто??? Моя жена - мышка, и я люблю ее такой, какая она есть!" Она с трудом убедила его, что она и есть его мышка ) Ну и, конечно, выиграла для него конкурс красоты и папину корону. Хотя поначалу высказывалась на эту тему в духе: "Да нафига тебе та корона, если я - единственная дочь французского короля и мою корону ты так и так со временем получишь!" Но товарищ хотел править своим народом, а не чужим.

Там даже на пиру сцена с объедками (правда, не в рукавах, а за корсажем) один в один с нашей сказкой, но этим пиром история и заканчивается.

@темы: сказочное

---

Хелена Нюблум "Девушка, которая протанцевала все на свете"

Скандинавские сказочники рулят. Совершенно случайно нашла классную вещь. Язык местами не очень нравится, но сам сюжет! Особенно "вотэтоповорот" в конце.

Казалось бы, история "гадкого утенка". "Жила-была маленькая девочка, которая, едва научившись ходить, уже начала танцевать". Не танцевать она не может: и радость, и горе, и все, что видит вокруг, она проживает только через танец. Окружающие по разным причинам не понимают того, что она делает, или не одобряют этого. Она попадает в неприятности и учится скрывать свою особенность. Но отказаться от нее не может. И вот, наконец, находится тот, кто понял и оценил. Казалось бы, ура, вот она, лебединая стая, которая готова ее принять, вот она найденная хрустальная туфелька, но...

https://www.e-reading.club/bookreader.php/42268/Nyublum_-_Devushka%2C_kotoraya_protancevala_vse_na_svete.html

---

Все, что надо знать о доброй девочке Вен: из двух старых советских фильмов с похожим сюжетом ("волшебное дитя" из-за нехватки в организме человеческой морали сперва сильно косячит, а потом проходит через испытания, чтобы исправить свои ошибки и вообще научиться быть человеком) мне больше понравился тот, где главного героя добрый автор больнее провез мордой по щебенке

Я про "Подарок черного колдуна" и "Самого сильного", если что.

---

"Легенда острова Двид"

Я некоторое время осторожно ходила кругами вокруг "Легенды острова Двид". Это типа-экранизация крапивинских "Детей синего фламинго", девятилетней давности уже. Я почитала отзывы и спойлеры, потом собралась с духом и осторожно выборочно посмотрела вторую половину, потому что опасалась, что не дойду до нее, если начну с начала.

Мда. Правильно опасалась. Вот и ответ на вопрос, почему я так много пишу про старые детские фильмы. Потому что новые смотреть невозможно.

Нет, в "Легенде острова Двид" даже внезапно есть несколько неплохих с эстетической точки зрения решений: вездесущий орнамент из прямоугольников и угловатых линий, похожий на лабиринт; мультфильм - вставная новелла, в виде которого рассказана легенда о рыцаре; шестеренковый глаз железного чудовища (трогательно ржавого). Но все остальное...

Книгу-первоисточник я всегда любила за "много вкусных эмоций", а у актеров, особенно детей, эмоциональный диапазон табуретки. От исходника остались только некоторые имена и географические названия. Ни один характер ни одного персонажа первоисточнику не соответствует. Ни один! И даже у тех событий, которые формально совпадают с исходным сюжетом, смысловая и эмоциональная нагрузка другая.

Блин, я думала, что сильнее извратить первоначальный замысел, чем это сделали экранизаторы "Волшебника Земноморья" (включая Горо Миядзаки) просто невозможно. Но в вариациях на тему Земноморья от авторской идеи кое-что важное все-таки оставалось, основной посыл считывался. Да и как самостоятельные истории их вполне можно было смотреть. В "Легенде острова Двид" от авторских идей нет ничего, а история в целом... Даже если не придираться к "в книге было не так", то все равно в происходящем логика хромает на все лапы и смысл очень странный.

Для не читавших и не смотревших ниже немного про общую ситуацию в книге и сеттинг в целом.

Острова Двид нет на земных картах, но на самом деле он есть. На сокрытом от глаз чужаков острове не бывает катаклизмов, войн, преступности, болезней и всяких неприятностей, но прогресс остановился, и всеобщее благоденствие держится на страхе перед чудовищем Ящером (привет Шварцевскому "Дракону"). Любая слишком большая человеческая активность, позитивная или негативная, нарушает Равновесие Порядка, Ящер на это гневается и карает нарушителей, попутно разнося еще что-нибудь вокруг. Поэтому во избежание детям нельзя не только драться, но и играть в шумные игры, не только враждовать, но и дружить. Творческая и исследовательская деятельность тоже под запретом как для детей, так и для взрослых. И вообще больше трех не собирайся, ходи строем, будь как все добропорядочные бюргеры, не высовывайся. В книге дети от такой жизни становятся взрослыми сразу, перескакивая через пубертат и беспокойную раннюю юность. После тринадцати лет сами собой наступают тридцать. В фильме для этого используется специальная "машина взросления". Однако есть пророчество, что однажды придет юный рыцарь из-за моря и всех от этого рая земного спасет. Главный герой - ребенок из нашего мира, который попадает на остров в роли такого спасителя. Однако быстро выясняется, что все подстроено: победить чудовище в честном бою невозможно, мальчик должен либо погибнуть, либо бежать с поля боя и быть показательно казненным за трусость в назидание возможным мятежникам. Он сбегает из тюрьмы, но неудачно. Прежде, чем его ловят снова, герой успевает подружиться с гигантской синей птицей, потом с ее помощью спасается еще раз - с эшафота. И, наконец, вырывается из города к берегу моря. На берегу в развалинах заброшенной крепости живут дети. Маленькая община беспризорников. В книге это, в основном, приютские сироты, в фильме как-то мутно. Их предводитель Дуг - единственный юноша на острове Двид, взрослеющий естественным путем без резкого скачка. После этого момента книга и фильм расходятся прямо совсем далеко. В конце главный герой с помощью новых друзей побеждает чудовище и возвращается домой.

Все косяки фильма я перечислять не буду, и без меня уже сказано достаточно. Даже у "Бэд Комедиан" обзор уже есть. Я хотела бы высказаться о том, что меня неприятно задело сильнее всего. В фильме детям-изгоям добавили типа-реализма в виде агрессии и внутреннего напряжения, граничащего с расколом группы. Как же, предоставленные сами себе сопляки из тоталитарного общества не скатились в треш и угар, а живут дружно! Это слишком наивно, сейчас мы покажем, как должно быть на самом деле!

Показали, надо сказать, крайне неуклюже. Это еще менее верибельно, чем дружбомагия и розовые пони, которыми, вероятно, сценаристу казался первоисточник.

про волшебную логику и персонажей курильщика фильма

Итак, группа детей выживает сама по себе в старой крепости. Младшие летают на пинках и боятся старших, старшие получают наслаждение от власти и возможности почесать об кого-нибудь кулаки. Один из старших мальчишек по имени Галь и его компашка - "охотники", прям вообще по Голдингу. Охотятся на взрослых, кстати, и вполне успешно: по численности группа детей раза в два больше, чем в книге, и уже некоторое время ведет партизанскую войну со взрослыми. В книге они просто прятались, и до прихода главгероя-попаданца у них даже оружия толком не было, а тут все при ножах, самодельных копьях и разнообразном метательном. Галь бывал в плену и триумфально сбегал оттуда, перерезав по дороге сколько-то вражеских глоток. "Я не считал" - гордо сказал он. Ну-ну, судя по всему, считать он просто не умеет, раз не знает, что такое часы.

На чем при таких раскладах держится авторитет миролюбивого и спокойного Дуга вообще непонятно. Дуг, кстати, еще и не сбежал, как все остальные, из города и не основал колонию, как в книге, а сразу родился свободным в этом замке. Как так вышло? Почему только он? Где его родители?

Община, которая пополняется за счет беглецов из города, видит в лесу очередного беспризорного ребенка (такого же, как они все) - и сходу бьет ему морду, а потом заявляет: "Ты шпион, мы тебя убьем!" Вот нисфига. Все предыдущие пришельцы были окей, а этот не окей. "Он как-то сумел перебраться через скалы, ему кто-то помогал!" А остальные с неба сюда упали или под кустом выросли, как грибы?

Галь настолько ненавидит командира и хочет быть самым-самым главным сам, что сдает взрослым всех. Всех, Карл! Просто потому, что командир задолбал и рожа новичка не нравится! И он врагам ВЕРИТ. Да, тот самый главный, крутой и бывалый "охотник за головами" верит, что гвардейцы придут и заберут только двоих, которые ему не нравятся, а он дальше будет счастливо править остальными. Которые, конечно, ничего не заподозрят и не свернут ему шею за такие фокусы. И добро бы еще шесть лет ему было, так нет же, четырнадцать!

А касаемо нереальности ситуации с мирным сосуществованием и всеобщей дружбой, любовью и всепрощением в коллективе беспризорников... Во-первых, это все-таки сказка. Во-вторых, именно в рамках изначально заданных сказкой условий все как раз абсолютно логично получается. Эти ребята не могли быть такими, как в фильме.

про персонажей здорового человека книги

Даже у Голдинга в "Повелителе мух" в случайной выборке вроде школьного класса были несколько человек, которые не поддались общему безумию и держались своей обособленной группой, офигевающей от того, что творят остальные. Так вот, в крепости на берегу собрались именно такие люди, причем дополнительно прошедшие через довольно мелкое сито. Их за пять лет набралось десять местных плюс два попаданца из "дальнего мира". Десять человек за пять лет! Со всего острова, где есть большой город и сколько-то населенных пунктов поменьше! Было бы одиннадцать, но один не выжил.

Чтобы развлекаться в духе "доминируй, властвуй, унижай" и выгуливать внутреннего зверя, на острове Двид не надо никуда бежать из социума. Он дает для этого все возможности. Нужно как раз поскорее повзрослеть, перескочить из тринадцати лет сразу в тридцать, и пойти, например, в квартальные надзиратели за порядком. И шпынять детей за слишком широкую улыбку и недостаточно четкое хождение строем.

И не только детей. Откуда вообще берутся сироты на острове, где не бывает никаких катаклизмов и болезней, а?

Чтобы попасть в крепость на берегу, нужно суметь сбежать от взрослых, не заблудиться в лесу с тропинками, которые замкнуты в кольцо и сами выводят обратно, и не пропасть в заколдованном лесу, где люди теряют память. Сколько детей жили настолько невыносимо, чтобы вообще захотеть бежать, сколько из этого числа рискнули все-таки попробовать вырваться, и сколько сбежать не смогли или сгинули по дороге? До берега добрались самые отчаянные и везучие из тех, кто не может и не хочет жить по общим правилам.

А первым этот путь прошел Дуг с двумя младшими. Прошел ради этих младших. Чтобы их защитить, чтобы дружить с ними и заботиться о них. Еще у одного из ребят тоже младшие сестренки, наверняка история похожая. Про остальных не сказано, приходили они поодиночке или вместе, но не исключено, что кто-то еще был знаком до побега, и им запрещали дружить.

То есть, компания собиралась медленно, ее будущие члены - не случайные люди, оказавшиеся вместе из-за сложившихся обстоятельств. Они прошли отбор по определенным моральным качествам, которые в "нормальном" обществе делают их изгоями. Часть героев изначально связана родственными или дружескими отношениями. Группа разнополая и разновозрастная, в отличие от голдинговских мальчиков. В ней с самого-самого начала работает принцип заботы о слабом. Дети отчетливо понимают, что выжить проще сообща, и, собственно, выживанием заняты. Там относительно мягкие условия жизни, конечно, на то она и сказка, но все-таки еду и лекарства добывать и не попадаться при этом взрослым надо.

А еще каждый из детей из города уходил в никуда, в неизвестность, в открытый космос. Многие и до ухода чувствовали себя чудовищно одинокими, в дороге это чувство усиливалось многократно - и вдруг они обнаруживали в конце пути такое сокровище, как другие адекватные люди! Даже главный герой-попаданец в эйфорию от этого факта впал, а у него-то с семьей и друзьями до этого приключения все прекрасно было, не то что у приютских с острова.

И вот эти люди вместо решения насущных проблем будут мериться крутостью, друг друга подставлять и прессовать, кого-нибудь кошмарить и делить власть, ага!

@темы: Крапивин

---

Дочитала вчера "Детей синего фламинго". И немножко побегала по потолку. Потому что в хорошо знакомой повести незнакомые буквы все-таки нашлись.

Вернее, не буквы, буквы все те же и на своих местах. Просто я вместе с главным героем, от лица которого ведется повествование, честно в упор не понимала, что в одном из эпизодов на самом деле произошло. А теперь до меня дошло.

Я до сих пор не уверена, что меня не глючит, что я это не додумываю. Но блин!

И, кстати, по поводу "онижедети" и возрастного ценза: сейчас я вижу тут куда больше жести, чем в детско-подростковом возрасте. Да, я помнила, что героям там часто приходилось плохо, но как-то это все сглаживалось тогда, в фокусе оказывались романтика, красота, приключения, победы. А теперь я смотрю на это все и только пальцы успеваю загибать, когда считаю причины для ПТСРа у персонажей.

@темы: Крапивин

---

Книжки доехали. Перечитываю "Детей синего фламинго", удивляюсь, как много помню. Ожидала эффекта "ни одной знакомой буквы", а в памяти, оказывается, остались не только персонажи и событийная канва, но и куча деталей и подробностей, даже совсем мелких. И многие формулировки я, как выяснилось, помню практически дословно. Ну, эту вещь я прочитала одной из первых и потом перечитывала часто.

От иллюстраций Медведева тащусь отдельно. Блин, они реально тексту соответствуют и его дополняют! Так приятно, что если в книге упомянуты большие часы с маятником-сковородкой, то они реально возникают в интерьере картинки, и маятник реально на сковородку похож! И если сказано, что на персонаже была вот такая-то нелепая шапка, то она нарисована ровно как описано и покрашена тем цветом, каким надо. Не говоря уже о таких "мелочах", как соответствие внешности героев словесным портретам.

У меня была вот такая книжка. В двенадцать лет я ее подарила на прощание другу, который уезжал насовсем в другой город. Там иллюстрации были черно-белые, по-своему забавные, и их было немного. Гугл подсказал мне фамилию и инициалы художника, но еще его работ найти крайне сложно. Р.Я. Атлас - очень неудобное имя )

под катом большие и неудобные фотографии страниц, кладу сюда просто чтобы самой не потерять

@темы: Крапивин, книжная иллюстрация

---

Евгений Медведев

Давно не покупала бумажных книг себе, а не в подарок, но на "Лабиринте" внезапно случились большие скидки на Крапивина с иллюстрациями Медведева и Стерлиговой. Набрала сразу семь штук. Причем только двух из них у нас нет в бумаге, остальное - исключительно ради картинок. Сложно было и выбрать самое любимое, и остановиться )

Изнываю в ожидании заказа, поэтому немного поспамлю здесь картинками )

Евгений Медведев "специализируется" на историях с минимумом фантастики, Евгения Стерлигова - наоборот на сказках и историях об иных мирах.

Вот этого у меня в бумаге не будет. Журнальная иллюстрация Медведева к "Колыбельной для брата", финал повести, самые последние строки. Кстати, экранизацию недавно случайно нашла. Еще советских времен. Очень хорошая.



"Трое с площади Карронад". Ее я заказала первой, просто влюбилась в этот синий.
Пока гуглила картинки, выяснила, что в 2008 году "Площадь Карронад" тоже экранизировали. Четырехсерийный фильм. Посмотреть, что ли, осторожненько, когда книжку перечитаю...






"Дети синего фламинго". Впервые вижу Дуга, старшего из детей-изгоев, нарисованным (самый высокий товарищ с факелом на правой картинке). И да, он именно такой, как надо. Надеюсь, в моем издании эта иллюстрация тоже будет, на сэмплах ее не было. Хотя, может быть, это другой вариант, художник некоторые повести иллюстрировал по два раза. А то и по три, если журнальные публикации считать.



А еще у Медведева, на мой взгляд, лучший из всех существующих Корчаковский король Матиуш. Я вот ни разу не удивлена, что именно у него.

"Что я обратился с воззванием ко всем детям – это ложь. Что я не был королём, когда застрелил парламентёра, – тоже ложь. А хотел ли я стать властелином мира, этого, кроме меня, никто не может знать".





Одну из самых любимых не удалось в нормальном размере и качестве найти, только так

@темы: Крапивин, книжная иллюстрация

---

"Каин, где твой брат?"

Я тут опять со всяким странным старым кином.



На выходных занялась раскопками советских фильмов-сказок в надежде найти что-нибудь классное и неизвестное, либо хорошо забытое. Что-нибудь в духе "Города мастеров" или "Не покидай". А нашла в итоге "Каина Восемнадцатого".

Блин, кто бы мог подумать, что подчеркнуто злободневная сказочка для взрослых времен "холодной войны" про злого короля и атомного комара до сих пор, зараза, так актуальна! Прямо грустно от того, насколько мир не меняется. "Пушка едет к вам для защиты вашей страны, а солдаты идут для защиты нашей пушки", о да...

Часть персонажей и сюжетных ходов взята из пьесы Шварца "Голый король" по мотивам Андерсена: юную принцессу против воли отдают замуж "за первого попавшегося неженатого короля", а ее возлюбленный при активном участии лучшего друга пытается расстроить свадьбу и вызволить ее. В пьесе он был свинопасом, а его друг - ткачом, а в фильме они оба - бродячие музыканты. Конечно же, объявленные вне закона за свои песни. Ну и в целом история получилась совсем другая, куда жестче.

Я начала было выписывать самые понравившиеся реплики персонажей и быстро поняла, что таким макаром перепишу практически весь текст. На цитаты фильм не растащили, мне кажется, только потому, что в по-настоящему широкий прокат в свое время не выпустили. Нет, его не запрещали совсем, но... не одобряли. Причем, если Интернету верить, высочайшее неодобрение было вызвано даже не до боли узнаваемой вездесущей тайной полицией с ее "гражданин, пройдемте", а "подрывом устоев". Слишком классно Демьяненко отжег, когда его персонажу (главному герою) по сюжету понадобилось переодеться женщиной не особо тяжелого поведения.

картинка под катом

Хотя, может быть, это был только предлог. Сейчас бы тоже до этого эпизода докопались, наверное. Или "оскорбление чувств верующих" вчинили бы еще: церковных иерархов тут приложили наравне с коррумпированными чиновниками.

Жгут там, на самом деле, все, даже самые эпизодические персонажи. Одна Рина Зеленая в роли иностранной гувернантки чего стоит. Или Вицын-палач и его песенка в духе современных мемов про плохого стендапера.

Меня бы это точно не зацепило, если бы была одна сплошная сатира и политика. Однако создатели ввели в фильм достаточно много "универсальных" вещей. Например, там ужасно трогательные влюбленные, я неожиданно для себя прямо прониклась. Возможно, становлюсь сентиментальной )



- Милый, а ты любил других девушек до меня?
- Да я их всех ненавидел!

Их история, конечно, не обошлась без роковых случайностей, эшафота и спасения в последний момент. Кстати, не самая частая ситуация: к казни приговорили принцессу, а не ее дружка. То есть, он себе, конечно, уже на несколько приговоров напел, но их с приятелем еще поди поймай сперва! А девчонка - вот она.

Еще в фильме есть трагедия ученого, чье изобретение попало не в те руки, и не менее трагическая смерть короля Каина, от которого все приближенные разбежались, как крысы.

пара слов про ученого

Ученый - смешной старик, немного похожий на Эйнштейна, в конце концов перестает подчиняться королю. Он согласился провести испытание своей живой атомной бомбы, и после него, увидев результат, отказался делать еще оружие. Кажется, что тюрьма и смертный приговор должны его доломать, что он начнет выглядеть совсем жалко - а он наоборот распрямляется, обретает внутреннее достоинство. Да, его мучает чувство вины, невозможность исправить ужасную ошибку, но ему больше нечего бояться: все самое страшное уже произошло, и единственный правильный выбор сделан. Второплановый персонаж с буквально парочкой сцен, но целое измерение к общему сюжету добавляет.

и про короля

В Каине Восемнадцатом из всего человеческого осталась только способность испытывать боль и страх. И вот когда он в финале огребает боли и страха на полную катушку, рядом с ним оказывается человек, который общается с ним абсолютно честно и абсолютно... безоценочно. Единственный, кто не убежал из дворца - это чистильщик дворцовых сортиров. Он не особенно жалеет короля, но и не злорадствует над ним. Причем я не сказала бы, что это равнодушие. Скорее неожиданная и немного даже пугающая беспристрастность. Если бы "туалетному работнику" было все равно, он бы ушел, а он короля до самого конца не бросает. Сидит рядом, выслушивает, отвечает: да, мол, вижу, что фигово тебе. Я считаю, это очень круто.

В принципе, можно было выкрутиться без этого персонажа, дать Каину в монологе сказать все, что нужно. Хотя было бы не так выразительно, наверное. Возможно, эти сцены задумывались ради прозрачного намека: уж такое король был оно, что только золотарь ему в компанию по дороге на тот свет и подойдет. А получилось, на мой взгляд, что даже такое оно все-таки человек, и его страдания, пусть тысячу раз заслуженные, не обесцениваются. Произведение в целом от этого только выигрывает по силе воздействия.

В общем, искала я не совсем это, но скорее довольна тем, что нашла.

@темы: фильмы

---

"Чтобы ум отманить от безвременной скуки"

Чтобы не одной об это страдать.

Я не знала, что по рассказу Шергина "Для увеселения" есть мультфильм. Он называется "Поморская быль". И добрые авторы включили его как завершающую новеллу в часовой примерно сборник "Смех и горе у Бела моря". После всякого развеселого треша про тетку Перепилиху, которая деревья голосом валила, после восхитительной сказочки про волшебное кольцо (где змея Скарапея, пинджак с карманАми и "эта Ульянка хуже карасину"), после выросшего посреди Северной Двины апельсина - хлобысь, и переход по ключевому слову "северная стойкость" на историю про реальную жизнь.

Вернее, про смерть. Про северное, чтоб его, мужество.

дальше спойлеры и грустно

Если вкратце, два рыбака, братья, уже немолодые, застряли на маленькой каменной гряде без воды и еды в начале осени. Они поняли, что найдут их в лучшем случае весной. И, чтобы не сходить с ума в ожидании неизбежного, сочинили сами себе эпитафию и вырезали ее на удачно подвернувшейся сосновой доске ножами для разделки рыбы. Красиво, с картинками-аллегориями, подходящими к ситуации.

Кто другой тем ножом вены бы вскрыл. Или утопился пошел. Но нет.

Шергинский текст меня в свое время впечатлил, я его хорошо запомнила. Но там сразу было про победу человеческого духа и не страшно совсем. Может быть, потому, что у персонажей были только имена. Только голоса в пустоте, только слова и рисунки на доске: тонущий корабль, перевернутый факел - и тут же им в противовес якорь и бессмертная птица феникс. А в мультфильме у них есть лица. Поневоле прочувствуешь, через что они прошли.

Но зато у меня сложился один паззл. Вот после этого кадра, после которого я все-таки не выдержала и разревелась, хотя прекрасно знала заранее, чем все закончится.



Когда я читала эту историю как текст, меня несколько озадачивало, что братья Личутины разделили работу как-то не поровну: "Ондреян ухитрил раму резьбой для увеселенья; Иван летопись писал для уведомленья". У меня было две версии: 1) они просто так сказали, чтобы складно было, 2) у Ондреяна лучше получались орнаменты и вообще были более прямые руки. И вот теперь только до меня дошло: старший брат специально младшему отдал кусок работы поинтересней. То, что отвлекает от ситуации лучше. А себе взял более кропотливое и однообразное дело, которое прямизны рук местами и поболее требует.

И то, что старший продержался дольше (хотя, по идее, должно было быть наоборот), тоже отлично в картинку укладывается. Ну не мог он никак бросить младшего одного, забота держала.

А в финале там толстый такой намек на посмертие, которое все-таки существует. Ну, собственно, он и в тексте был.

@темы: мультфильмы, о вечном

---

Книжное

Решила ознакомиться с классикой подростковой фэнтези, читаю Диану Уинн Джонс. Я у нее до этого только "Ходячий замок" и его продолжения читала, благодаря Миядзаки. Осталась от них в полном восторге, особенно от "Замка", но почему-то решила не лезть в другие серии. А вот теперь дошла очередь до "Миров Крестоманси".

Ну, что я могу сказать по итогам первых двух книг, чтоб не спойлерить сильно... Мужчина - это случайно выживший мальчик И я теперь знаю, чьи уши торчат и у Фрая, и в "Сухаревой башне" с волшебными мирами, и у Роулинг с ее министерством магии и избранным, который всех спасет, и, подозреваю, что практически во всей нечитанной мной современной подростковой фэнтезятинке типа "Часодеев" и иже с ними.

Хотя по-настоящему "до того, как это стало мейнстримом" это все было вообще у Клайва Стейплза нашего Льюиса, чьи лекции Уинн Джонс слушала в юности вместе с лекциями того самого Профессора. А еще она много общалась и вообще дружила с Гейманом, хотя старше его лет на тридцать. Они подкидывали друг другу идеи. Такая вот "британская коммуналка".

В общем, концепция множественных миров и путешествий между ними, магия, опасные приключения, мощная детективная составляющая, отсылочки к мифологии, взросление и развитие героев. И автор, у которого есть вкус, мозги, широкий кругозор и чувство юмора.
Читать лучше не в хронологическом порядке, а в порядке выхода, как рекомендует автор, иначе "Заколдованная жизнь" сразу потеряет главную интригу и станет напрочь неинтересной.

А еще у нее все истории, которые я на данный момент видела (шесть: трилогия про ходячий замок, одна совершенно восхитительная внецикловая вещь, про которую надо бы отдельно, и две про Крестоманси), - про давление на человека чужих планов и ожиданий и выбор, соответствовать им или нет. И про способы борьбы с манипуляцией, кстати. Что-то вроде центральной идеи всего творчества, похоже. Причем, как ни странно, читать "про одно и то же" мне пока не скучно. Потому что подается с разных сторон и на достаточно разнообразном материале.

@темы: книги

---

Немного потока сознания на тему "Здесь водятся драконы" и вторых "Фантастических тварей". Записываю некоторые наблюдения про совпадения и несовпадения, чтобы не забыть.

Я сознательно не описывала внешность Тесея, потому что боялась не угадать. Смело могла бы описывать: он в целом такой, каким я его себе представляла. Промахнулась только с одной деталью, по странной иронии как раз с той, которую упомянула в тексте: он все-таки выше Ньюта. Не настолько, как может показаться: Ньют очень сильно сутулится, он себе этим чуть ли не двадцать сантиметров роста убирает. Но даже когда они оба стоят прямо, Тесей все-таки чуть-чуть повыше. Впрочем, сказанное персонажем можно списать на субъективные ощущения )
Ну и, если быть до конца честной, я представляла себе разницу в возрасте в три-пять лет, а все-таки не в восемь.

Их отношения я в целом тоже скорее угадала, чем нет. Но тут, мне кажется, сложно было не попасть. Оно какое-то такое архетипичное все, вплоть до цвета волос. Старший брат - хранитель мира, порядка и младшего брата. И мира от младшего брата. Потому что младший - хаотик и разрушитель.
Я предполагала, что по итогам описанной у меня ситуации они здорово "сократили дистанцию" друг с другом. В школьно-подростковые времена Ньюта она явно была больше. Что на этот счет имела в виду Роулинг пока в любом случае известно одной Роулинг. Или даже ей не известно, потому что она это еще не придумала.

Кошмарные сны про работу в офисе, в принципе, выводились из предисловия к учебнику "Фантастические твари и где они обитают" (и немножко из кошмаров Хэрриота про заполнение бланков для Министерства Сельского Хозяйства), так что с боггартом в виде конторского стола тоже ничего удивительного. Но как я пищала от восторга, когда он превратился именно в дракона!

Очень странное чувство, когда ты сам, вроде бы, не кинестетик, а вот персонаж - да, на всю голову, и запахи и тактильные ощущения в текст даже не надо специально вписывать - они там возникают сами, часто даже раньше визуальной картинки. То ли я чего-то о себе не знаю, то ли реально глубокое погружение. Сцена в фильме с поиском следов меня, конечно, очень порадовала.

Палочка-фонарик, взятая в зубы, чтобы посветить на руки во время медицинской операции, у меня в другом тексте была. (И пинцет! Пинцет тоже!) Позабавило, что здесь это тоже мелькнуло, что я угадала и эту мелочь. Он мог бы кого-нибудь из "ассистентов" попросить ее подержать, но, видимо, слишком привык, что обычно некого.

Я не видела еще второго фильма в оригинале и не знаю, как скоро увижу. По переводу складывается впечатление, что я угадала насчет французского: Ньют его понимает, но говорить предпочитает на родном. Это выводилось из длинного путешествия по Африке: там далеко не везде английский роляет, тем более в начале века.

К вопросу о глубине погружения: мне довольно часто снятся "ролевые" сны, в которых я - не совсем я или совсем не я. Но при этом сны про персонажей, которые мне нравятся или интересны, всегда были редким подарком. Чем сильнее я хотела кого-нибудь увидеть, тем меньше была вероятность, что это произойдет.
Сны от лица Ньюта или про него, или в которых он упоминается я вижу как-то ненормально часто. За неделю до выкладки "Драконов" и еще примерно неделю после мне что-нибудь такое снилось практически каждую ночь. Видимо, побочка длинного текста от первого лица. "Фантастические твари и как не поехать крышей".

@темы: Fantastic beasts

---

Здесь будет немножко цитат про два архетипа. Потому что я к этим текстам что-то возвращаюсь и возвращаюсь, пусть уж лежат здесь.

Цикл про 12 архетипов можно посмотреть здесь: inisvitrin.zeropoint.online/?tag=%D0%B0%D1%80%D...
Посты лежат последние сверху, лучше отлистать на начало и смотреть "снизу вверх". К живым людям эти схемы не всегда удается применить без натяжек, а вот на героев художественных произведений и их сюжеты, как правило, концепция ложится очень хорошо.

Искатель: "прекратить подвиг и начать исследование" / "опытный камикадзе и почему он жив"

Чего Искатели больше всего не любят: "Работать в офисе, сэр"

-скучать. Заниматься известным и надоевшим в обществе одних и тех же людей, не имея возможности попробовать новое. Обсуждать изглоданные до блеска темы, не имея возможности предложить новое или получить новый опыт. Не иметь собеседника.

-тратить свое время на реализацию чужих планов, не имеющих для них самих ни смысла, ни ценности.

-быть прикованным к месту или запертым в рамках одних обстоятельств и не иметь возможности освободиться.

-иметь долгосрочные обязательства, требующие внимания регулярно.


В каких ситуациях им было бы страшнее всего себя обнаружить:

– в ситуации выбора между ложью и получением невыполнимых обязательств.

– в ситуации тотального непринятия как окружением, так и посторонними людьми.

– в ситуации, требующей изображать Своего Парня

-в ситуации, когда челлендж приходится начинать без всякой подготовки, спасибо, что не в одном белье.

Аутло (Изгой): "самый странный вид бунта"

- Ты уж постарайся быть непредвзятым. И еще постарайся не быть...
- Собой?

Чего они больше всего боятся и не любят.

– стать жертвой преступления (с ними правда можно если не все, то почти все)
– оказаться беспомощными при встрече с неблагоприятными (и часто – вполне имеющими лицо и имя) обстоятельствами
– быть наказанным (награжденным, кстати, тоже, хотя это понимается сложнее) не за поступки или действия/деяния – а за позицию или неотъемлемые и неизменяемые признаки.
– подчиниться принуждению и оказаться перед необходимостью выполнять обязательства или реализовать поведение, которое именно для них окажется разрушающим или повреждающим.

- А теперь вы хотите, чтобы я его выследил. И убил.

Что они больше всего боятся увидеть в зеркале.

– преступника. Кроме шуток преступника – насильника, убийцу, громилу, истязателя, коррупционера… как-то так. То, что ими быть – уже преступление, их как-то не очень беспокоит.

– обывателя, не уважающего ни различия, ни чужие границы, ни чужую личность. Это не важно, что после опыта проживания любой из ролей архетипа, такое развитие событий в принципе нереально. Бояться это не мешает.

– пустоту. Никого. Человека, не имеющего личности, предпочтений, жизненной позиции и последовательной линии поведения.


Вторая половина цикла, с уклоном больше в сюжеты, чем в личности персонажей, лежит здесь: dreamer-m.livejournal.com/tag/3%20%D0%BA%D0%B3%...

Переход из искателя в изгоя - это как раз штатная ситуация и логичный порядок вещей. Когда нашел / открыл / изобрел что-то такое, что социуму проще развидеть и закрыть обратно прямо вместе с тобой. Мне нравится эта коллизия. Я в истории Квай-Гона из "Звездных Войн" что-то примерно в ту же степь видела, но там все-таки с натяжкой и додумываниями. А Ньют вот прямо эталонный.


PS: "Да-да, именно сказочные Искатели женятся на навалявших им чудовищных богатыршах - вот такие у них сказки. Дивная привычка отмечать как наиболее значимое именно то и именно тех, кто представляет наибольшую прямую опасность и уже успел некоторый вред причинить, обеспечивает им не только экстремальную профессиональную деятельность, не только периодические встречи с мошенниками, грабителями и прочей социально настойчивой публикой, но и увлекательную личную жизнь, часто с Героями."

@темы: Newton Scamander

---

*Звук удара об дно*

Рискнула поучаствовать в фестивале отзывов на фикбуке. Суть всего действа: желающие выкладывают один свой текст, соответствующий теме мероприятия, в общую кучу, из которой система рандомно выбирает каждому участнику по три текста, которые обязательно нужно развернуто прокомментировать до конца недели. Можно взять на комментирование больше рандомных текстов. Меньше нельзя: за это банят, в смысле запрещают в дальнейшем участвовать в таких вещах.
Декларируется, что система по возможности выбирает тексты по знакомым фэндомам и учитывает сквики. По факту я этого, честно говоря, не заметила.

Чувства по итогам крайне смешанные.

С одной стороны, первый отзыв мне написали совершенно потрясающий. Человеку реально понравилось, и при этом я подозреваю, что сам бы он никогда мой текст не нашел.

С другой - оставшиеся два отзыва наглядно демонстрируют, что отправлять на фестиваль что-то крупнее драббла или мини... Нет, не скажу что совсем бессмысленно, см "во-первых", но крайне рискованно: люди не пошли дальше пролога и написали что-то лишь бы не быть забаненными. Многабукаф. Ни у кого нет времени и желания читать даже небольших размеров миди, особенно по "чужому" фэндому. Я понимаю, не осуждаю и учту на будущее: мне самой в необязательных попался макси-боевик про зомбиапокалипсис. Нормально, кстати, написанный, но я все равно малодушно радовалась, что он в необязательных.

С третьей - мне чудовищно повезло, что один из текстов, который мне выдали прокомментировать по желанию (кликнула из любопытства: посмотреть, что еще есть в выборке), не попался мне как обязательный. Хочется помыть с мылом глаза и голову изнутри. Куплю яд пикирующего злыдня, дорого. Мне жизненно необходимо кое-что избирательно забыть. И тема фестиваля-то была совершенно безобидная, на первый взгляд: дженовый юмор!

В общем, это хороший способ получить много острых ощущений, а способ пиара скорее сомнительный.

***

И, чтобы два раза не вставать, еще немного о глубине моего падения.

Я всегда немножечко свысока смотрела на мерч по фильмам и людей, которые его покупают. Грубые копии уникальных предметов, выпущенные стотысячным тиражом, выжимание бабла из фанатов, апофеоз общества потребления, полнейшая глупость и вотэтовсе...

Короче, я хочу копию Ньютовской волшебной палочки.

И шарфик.

Да.

---

Лёд

Дошла сегодня до набережной. Издалека казалось, что Волга начинает замерзать, но нет: пока еще совершенно открытая вода, темная, как грозовая туча. У берега широкая полоса шуги плавает. Волны из-за нее очень громко шипят и шуршат. В бывшей полосе прибоя попадаются участки льда, похожие на рутиловый кварц или муранское стекло: в толще льда застыли песчинки, не успев осесть. И ледяное игольчатое кружево.

5 фото

---

"Здесь водятся драконы" - 4, финал

выпуск 15

***
Мерлин ворчал, что я пускаю низзлу под хвост все его усилия и загоняю себя в гроб, но к птенцам Бьянки я сорвался, чуть только он разрешил мне выходить из импровизированной больничной палаты. Его немного успокаивало только то, что я пошел к ним под присмотром мадам Бержер и Дилана.

От принудительного кормления у дракончиков началось расстройство желудка, и нам пришлось отпаивать их специальной микстурой. Глотать ее они желали не больше, чем Грендель противоядие от любовного зелья, даже из моих рук. Видимо, для них она была неприятной на вкус или пахла как-то подозрительно.

Когда мы вернулись в лагерь, я хотел как-нибудь понезаметнее пробраться в свою палатку, пока Мерлин или Тесей не заметили, до какой степени я вымотан. По взглядам, которыми они обменивались, я успел понять, что эти двое заключили против меня союз ради моего же блага, как они его понимали. Но нас с Диланом на полдороге остановил мистер Риджбит.

— Ньютон, — обратился он ко мне. — Простите, за беспокойство, но вас ждут в штабе. Боюсь, что это важно.

Переступив порог штабной палатки, я мгновенно забыл об усталости и весь подобрался: мне навстречу из-за стола мистера Риджбита поднялся тот самый маг, который чуть не скормил меня черным драконам. Он пристально посмотрел мне в лицо своими пронзительно-голубыми глазами и протянул руку для приветствия.

— Вольфрам фон Хексе.

— Ньютон Скамандер, — представился я в ответ, не торопясь ответить ему рукопожатием.

Фон Хексе улыбнулся краешком рта.

— Тогда опустим формальности. У меня есть для вас деловое предложение.

Мистер Риджбит остался стоять у входа, скрестив руки на груди, а я прошел к столу, сел на свободный стул и вопросительно посмотрел на нашего неожиданного посетителя.

— Вы забываете о произошедшем между нами... недоразумении. А я забываю о... неосторожности фройляйн Костадиновой по отношению ко мне, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Более того, я дам показания в пользу ваших коллег, и мои люди подтвердят их, если понадобится.

Я по-прежнему молчал, и он продолжил:

— Вы же понимаете, что их помощь маглам уже заметили и так просто не оставят. Нарушение соглашения о невмешательстве карается тюрьмой. Большим сроком. Но если удастся доказать, что они пошли на это вынужденно, ради соблюдения Статута о секретности... Думаю, обойдется даже без штрафа. Я подтвержу, что риск обнаружения сокрытой территории и драконов, если бы рядом завязался бой, был очень и очень велик, и господин Стан с супругой выбрали меньшее из двух зол.

Фон Хексе смотрел на меня выжидательно. Теперь выбирать из двух зол должен был я. Я обернулся было на мистера Риджбита, но тот жестом показал, что решение за мной.

— Если вас беспокоит вопрос торжества справедливости, то... — произнес фон Хексе, и мне почудилась в его голосе скрытая горечь, — «Заубервальд» и без того обвинят во всех смертных грехах. Мне и моим коллегам наверняка надолго запретят заниматься наукой.

Я подумал о том, что Злата, вероятно, спасла мне жизнь. Вспомнил смех мистера Стана на игровой площадке и хрустальный голос госпожи Аны. Потом драконицу на цепи, осиротевших птенцов Бьянки и спокойный голос, произносящий: «Вас не найдут».

— Хорошо, я согласен, — наконец сказал я.

— В таком случае, молодой человек, я хотел бы вернуть вам вот это. В знак доброй воли, — фон Хексе протянул мне мою волшебную палочку. — Вы это, кажется, у нас... обронили.

***
— Ньют, давай со мной! — сказал Тесей. — Ты уже совсем оклемался, дорогу выдержишь. Я сейчас порталом в Париж, а оттуда переправим тебя домой.

Я вздохнул, и мой вздох облачком повис в воздухе. Утро его отъезда выдалось холодным и звонким. Последние золотые листья в буковой роще ярко пламенели на фоне синего безоблачного неба.

— Прости, Тес. Я остаюсь. Видишь ли... В этом году экспедиция не заканчивается осенью. И мне продлили контракт. На неопределенный срок.

— Ньют, не дури! Вы же не можете зимовать здесь! — Тесей сердито ткнул пальцем в брезентовую стенку ближайшей палатки.

— А мы и не будем. Расконсервируем инкубатор и перенастроим согревающие чары на человеческую температуру. Там много места. Если как следует наладить освещение, у нас получится настоящая страна вечного лета. — Я улыбнулся, вспомнив магловские сказки, которые так любил Дилан. — Как у эльфов под холмом.

— Еще лучше! Всю зиму сидеть под землей!

— Не всю. Мы будем выходить на поверхность. И довольно часто.

Тесей хотел возразить еще что-то, но я перебил его:

— Тес, понимаешь, я должен. Птенцы Бьянки точно погибнут одни. А так есть хоть какой-то шанс.

— Значит, ты уже все решил?

Я кивнул. У Тесея как-то незнакомо дернулась щека.

— Ну... Хотя бы на Рождество дома появись тогда. Сможешь?

— Если будет портключ туда и обратно, — ответил я.

— Я тебе добуду. В лепешку расшибусь, но добуду, — пообещал Тесей.

А потом вдруг притянул меня к себе и крепко обнял. И не отпускал, пока я не спросил обалдело, не решаясь пошевелиться:

— Тес, ты чего?

— Ничего, — ответил он, отстраняясь. — Ну-ка, выпрямись! Надо же, ты все еще растешь!

Тесей был прав: я действительно вытянулся за лето. Настолько, что, наконец, сравнялся с ним. И, может быть, даже перегнал немного. Совсем чуть-чуть.

— Осторожней там, — сказал он небрежно. Но теперь я точно знал, что небрежность эта напускная. — И почаще пиши, хорошо? Мама волнуется.

— Постараюсь, — пообещал я, вспомнив полученный от нее громовещатель.

Эпилог

Эпилог
Конечно же, своего обещания чаще писать я не сдержал. Хотя написать было о чем: у нас стало очень много работы.

Надо было успеть перенастроить согревающие чары в инкубаторе и поставить такие же в пещере Бьянки до настоящих холодов. Мистер Стан через знакомых в государственном архиве добыл всю информацию об инкубаторе, какую мог, и сутками корпел над проверкой и перепроверкой расчетов. Госпожа Ана ворчала, что он даже спать ложится, не выпуская из рук логарифмической линейки.

Другой проблемой были птенцы Бьянки. Наше маленькое стадо, если бы мы пустили его им на корм, закончилось бы уже к середине декабря, поэтому мракоборцы по очереди стреляли для них оленей. Доставлять мясо в пещеру и раздавать детенышам, предварительно щедро полив его приготовленной в лаборатории имитацией желудочного сока, приходилось мне: никого другого драконята не признавали. Они росли не по дням, а по часам, плохо соизмеряли силу, и справляться с ними становилось все сложнее. Дилан шутил, что из меня получилось отличное наглядное пособие для Мерлина по синякам, ушибам и вывихам. Правда, самого Мерлина с нами не было: занятия в его колледже возобновились, хоть и с опозданием больше чем на полсеместра, и он вернулся к учебе. Работу в экспедиции зачли ему как производственную практику.

Из шкуры Бьянки мне сделали полноценный защитный костюм со шлемом и маской. Он очень быстро перестал выглядеть новым, и с каждым днем делался все более пожеванным и потрепанным в самых неожиданных местах. Я с тревогой думал о том, что к середине зимы подросшие птенцы научатся дышать огнем, а мистер Риджбит говорил, что с радостью поменялся бы со мной местами. Ему досталось самое неприятное и выматывающее дело: общаться с чиновниками, журналистами и юристами. Мистер Риджбит проходил по делу корпорации «Заубервальд» как главный свидетель, и в деле этом с каждым днем обнаруживалось все больше участников. Например, выяснилось, что у немецких драконологов действительно было разрешение находиться в Карпатах, но оно было оформлено за крупную взятку. Румынские госслужащие пытались уйти от ответственности и выставить себя пострадавшей от обмана стороной, поэтому разбирательство все длилось и длилось.

Загадочное исчезновение части румынских войск прямо из-под носа у германской армии, к сожалению, действительно не осталось незамеченным. Но эта ситуация, по крайней мере, разрешилась довольно быстро и благополучно. Вольфрам фон Хексе сдержал свое слово. Благодаря его свидетельству суд признал, что мистер и миссис Стан действовали в интересах сокрытия драконов от неволшебников. Срок давности по этому делу несколько лет как истек, а фон Хексе и вовсе больше нет в живых, поэтому я, наконец, могу говорить обо всем этом свободно.

Мадам Бержер разрывалась между помощью мистеру Риджбиту и «Матери чудовищ», как мы между собой называли хвосторогу, которую заубервальдовцы уходя оставили на наше попечение. Мы так никогда и не узнали, пострадала она от несчастного случая или от их рук. Она была последним оставшимся у них драконом: все гибриды были мертвы, а о судьбе их отца мы могли только гадать, как и об истинной цели проекта. Мадам Бержер пыталась вылечить ей крыло, но потерпела поражение и очень остро переживала его: несчастную драконицу в конце концов решено было усыпить. Однако опыт тех неудачных операций лег в основу уникальной методики пластики перепонки и протезирования каркасных костей, которая в дальнейшем помогла вернуть в небо немало драконов. И исследование Рене тоже было завершено, как я ей обещал.

У столкновения с «Заубервальдом» оказалось еще одно важное последствие. Пожалуй, самое важное из всех. Этот инцидент, неприятно напоминающий неудачную попытку создать живое оружие, привлек внимание мировой магической общественности к проблеме охраны вымирающих видов гораздо лучше, чем призывы мистера Риджбита и других магозоологов. Весну 1917 года все мы встретили уже в статусе сотрудников международного драконологического заповедника. Мистера Риджбита назначили его директором. В следующие два года наша жизнь немногим отличалась от жизни в экспедиции, но после того, как закончилась магловская война, финансирование стало лучше, и заповедник начал постепенно приобретать тот вид, в котором существует сейчас.

Миркин дядя Богдан дважды был ранен, но благодаря собственному богатырскому здоровью и кое-каким нашим лекарствам полностью оправился от ран. После войны он долго еще проработал в Драконьей долине.

Много лет спустя сразу у двух внуков Бьянки, тоже альбиносов, выявили любопытное расстройство сумеречного зрения. Судя по всему, Дон оказался прав: Бьянка действительно не видела меня тогда в пещере, даже несмотря на то, что я был прямо у нее под носом.

На первых порах процветание заповедника было отчасти связано с интересом мракоборцев к явлению импринтинга. Они рассчитывали использовать его для того, чтобы выращивать служебных драконов, послушных человеку. Этот способ выглядел не только более гуманным, но и более надежным, чем их подчинение с помощью боли и страха, как делали в «Заубервальде». Но всех ожидало жестокое разочарование: приручить дракона невозможно, даже если ты его вырастил, и уж тем более он не будет выполнять ничьи команды. Вся благодарность, которую я получил от моих подопечных, когда они встали на крыло, заключалась в том, что я остался единственным человеком, которого они ни разу не пытались сожрать всерьез.

Я не скрываю, что рад этому. За свою жизнь я успел увидеть две магловские войны и одну магическую, поэтому знаю точно: если человек сможет использовать что-то как оружие, он станет делать именно это. Мир меняется все быстрей, но эта наша черта, к сожалению, пока остается неизменной. А драконы, как и прочие волшебные существа, слишком прекрасны, хрупки и уязвимы, чтобы становиться орудием убийства и разрушения.

И на этом заканчивается мой первый в жизни настолько большой текст
Еще раз спасибо  yyuta и всем, кто оставался на канале!

@темы: Fantastic beasts, Newton Scamander

---

Birdsong

"Птичью песню" (Birdsong) я посмотрела примерно два года назад в рамках знакомства с фильмографией Редмэйна, но как-то до сих пор не собралась о ней рассказать. А, наверное, все-таки надо.

Это двухсерийная телеэкранизация одноименного романа про любовь и войну. И мне неожиданно та линия, которая про войну, оказалась гораздо интереснее. Рейтинг у фильма реально высокий: и в плане эроса и особенно в плане танатоса, потому что Первая Мировая, "тут сегодня пол-Англии полегло" и кровь-кишки. Не вот прямо сплошь, но есть по одной реально страшной и тяжелой сцене в каждой серии. Очень мощное впечатление создает контраст: мирное время и лавстори показаны во флешбеках главного героя безо всякого перехода между ними и войной.

В общем, беречь от детей и нервным на ночь не смотреть. Зато кто очень хотел "Ньюта Скамандера без рубашки" - вам сюда. Спойлер: смотреть особо не на что ) Но ему безумно, безумно идет полевая форма тех времен, даже дурацкого дизайна каска. И даже кровища и грязища на лице как-то очень органично смотрится.

Если я ничего ни с чем не путаю, тут Редмэйну впервые дали сыграть главного героя. И это был если не вот прямо вызов, то во всяком случае не самый банальный квест. На первый взгляд его персонаж, лейтенант Стивен Рейсфорд, кажется бесчувственной сволочью и упырем с уставом вместо сердца. Ему никто не пишет, у него как будто ничего нет, кроме войны, и его, вроде бы, это полностью устраивает. На второй становится видно, что он любому глотку перегрызет за своих людей, которых строит и гоняет исключительно чтобы повысить их шансы на выживание. На третий - перестаешь понимать, как он с такой остротой восприятия до сих пор остался в своем уме в этой мясорубке, да еще и рисует. Тем более что он интроверт, каких мало, со всеми держит дистанцию и все переживает внутри себя с почти неизменным выражением лица. Глаза только выдают. Нет, не так. ГЛАЗА. О да, это чертов Редмэйн, у него есть ГЛАЗА, и он умеет ими СМОТРЕТЬ!

В половине отзывов его называют хрупким. По мне он тонкий и железный, как нож. И даже в сценах из мирного времени, когда персонажу было всего двадцать, и он еще не огреб всяческого незабываемого жизненного опыта, сталь уже временами проглядывает. Этот "хрупкий мальчик", если что, под конец фильма выволок на себе из-под завала мужика, который его, было дело, почти не напрягаясь на руках таскал. На голой силе воли, рыча и огрызаясь на "бросьте, товарищ командир".

Его коллеге и, в общем-то, почти другу, насколько отмороженный Рейсфорд вообще способен с кем-то дружить, - капитану Уэйту, который командует саперами, повезло: он может напиться и прорыдаться, когда совсем хреново. У Рейсфорда, сколько ни пей, даже координация движений почти не плывет. А плакать он в свое время разучился и по ходу фильма учится заново.

Так вот, немного о том, как лейтенант Рейсфорд стал таким, какой он есть. За четыре года до войны и за шесть лет до начала повествования очень молодой английский инженер увел жену у хозяина одной французской фабрики, на которой настраивал новое оборудование. Тоже молодую, но все-таки старше себя и выше по соцстатусу. Кто из них двоих кого соблазнил - сложный вопрос. Это было неизбежное следствие неудачно сложившихся обстоятельств. Может быть, потому персонаж и верит так сильно в судьбу и удачу.

Ее старшая сестра Жанна, прекрасная и мудрая женщина, сразу все про него поняла, еще до начала их романа. В том числе, что предупреждать и останавливать бесполезно. Но все-таки сказала: "Будьте осторожны. Моя сестра - очень милая, но боюсь, что больно в итоге будет именно вам".

Он забил на карьеру и репутацию, остался в чужой стране (благо, в родной его, сироту, ничего толком не держало) и пошел работать руками, чтобы им было на что жить. А она его бросила буквально через несколько месяцев, не объясняя ничего. Просто в один прекрасный день взяла и исчезла в неизвестном направлении, потому что он не оправдал кое-каких ее ожиданий.

Я как-то привыкла в такой ситуации, как здесь у персонажей сложилась, автоматически становиться на сторону женщины и считать ее правой и пострадавшей, а о том, что там происходит со вторым участником, вообще не думать. Когда они снова встретились через шесть лет, Стивеновским: "За что?" меня шарахнуло, как молнией. И упало на меня осознание, что мужикам тоже бывает плохо, и придавило.

Когда пара распадается по любой причине, женщину одни сразу бросаются клеймить позором ("самадуравиновата"), другие утешать и жалеть ("всемужикикозлы"), но на нее, блин, обращают внимание! За мужиком-козлом в принципе не признают права страдать. В лучшем случае не заметят, в худшем - поржут и обесценят. Мужик, попавший в ситуацию "поигралась и бросила", - это персонаж анекдота, лучше сразу умереть, чем в таком признаться. Плюнь да разотри, найдешь себе новую, делов-то... Первая и единственная в жизни любовь? Да лааадно!

Она его даже спрашивать не стала, решила все за них обоих. А ему теперь жить с последствиями ее решения. Долго. И нифига не счастливо.

Кое-какие шансы на "счастливо" у него появились благодаря Джеку Файрбрейсу, немолодому бывшему шахтеру - одному из проходчиков, которые копали и минировали туннели под вражескими траншеями. Его играет Джозеф Моул. Мне очень нравится этот персонаж и вся связанная с ним часть сюжета. Он как будто подписался поработать ангелом-хранителем недоброго лейтенанта Рейсфорда. Рейсфорд начал знакомство с ним с приговора к расстрелу за сон в карауле, но обошлось: капитан Уэйт тогда встал на дыбы за своего лучшего проходчика. Потом Файрбрейс два раза спас Рейсфорду жизнь и, что важнее, сумел поставить ему мозги на место, чтобы жить было зачем.

Рейсфорд во второй серии возвращается на фронт после серьезного ранения. Даже странно, что никто не прошелся на тему "сердца нету, вот и выжил": пуля совсем близко прошла, и его даже перевязывать не стали, решили, что уже все. Он мог бы уехать в тыл, ему предлагали перевод на штабную работу, но отшутился про длинный рабочий день и скучных коллег - и остался. Потому что идти было особо некуда и незачем, а на фронте, несмотря на весь ад, внезапно появились люди, которые ему реально рады, и от этого его начало понемножечку попускать. С Файрбрейсом у них завязалось что-то вроде дружбы. Странноватой, сдержанной и на расстоянии, но несомненно настоящей. Мне, пожалуй, не меньше всех эпических моментов и превозмогания нравится, как Рейсфорд трогательно "приходил погреться": во время отдыха устроился с блокнотом и карандашом так, чтобы держать Файрбрейса и своих солдат в поле зрения. Ему и по статусу не особо положено с ними вместе тусить, и даже если бы было можно, он привык держаться ото всех подальше. Но подполз настолько близко, насколько мог. Приручили, черти!

Вот они. Файрбрейс, как положено, за правым плечом )

@музыка: Мельница "Война"

@темы: кино

---

"Здесь водятся драконы" - 3

Большой фанфик по "Фантастическим тварям". Время - за десять лет до первого фильма франшизы, место действия - Карпаты, территория будущего румынского драконьего заповедника. Помесь мемуаров, приключенческой повести для подростков и производственного романа из жизни британских ученых драконологов.

Продолжение, начало здесь gvenndolin.diary.ru/p216671488.htm и здесь gvenndolin.diary.ru/p216697150.htm

выпуск 9

***
С тех пор я увидел бесчисленное множество рождений, самых разных и самых необычных. Но вылупление птенцов украинского сталебрюха мне посчастливилось наблюдать один единственный раз в жизни.

Притаившись в углу пещеры, я, как завороженный, следил за Бьянкой. Она ласково и осторожно дышала на гнездо широкой струей пламени. Огонь вырывался из ее пасти почти непрерывно, лишь изредка я успевал заметить, как она делает короткий вдох. Невозможно было поверить, что в этих гигантских закованных в броню лапах и тяжелой голове, увенчанной как короной костяными наростами и шипами, может быть столько нежности.

Птенцы венгерских хвосторог разбивают скорлупу яйца хвостом. К моменту рождения шипы на нем уже достаточно хорошо сформированы. Птенцы Бьянки в противоположность им прокладывали себе дорогу в большой мир носом. Сквозь полупрозрачную от жара скорлупу мне были видны их силуэты, настойчиво тычущиеся мордочками в стенки. Минута-другая — и по самому ближнему ко мне яйцу веером разбежались трещины. В следующую секунду в проломе показалась крохотная изящная головка с парой удивленных ярко-рубиновых глаз, а следом за ней — цепкие передние лапки с уже отрастающими коготками и кончики сложенных крыльев, пока еще непропорционально маленьких. Почти тут же треснуло второе яйцо, за ним одновременно третье и четвертое и, наконец, последнее.

Вскоре все пять птенцов — маленькие, мокрые, с длинными извивающимися хвостиками — закопошились между передними лапами родительницы. Сложно было представить, что эти забавные крохи размером с домашнюю кошку всего через пару лет вырастут в таких же великанов, как их мать. Они оказались неожиданно темными, гораздо темнее, чем взрослые особи, и были похожи на живые статуэтки из черненого серебра. Альбиносную окраску матери не унаследовал ни один из них. Бьянка нежно урчала и осторожно облизывала их длинным раздвоенным языком, точь в точь как собака щенков. Из ноздрей у нее иногда сыпались искры, но пламя она больше не выдыхала — видимо, израсходовала весь накопленный в горловом резервуаре горючий секрет.

Я подбирался к ним все ближе и ближе и, в конце концов, осмелев, придвинулся совсем вплотную. Драконица была полностью поглощена детенышами, а меня надежно укрывали дезиллюминационные чары и нейтрализатор запахов. Однако о том, чтобы определить пол новорожденных прямо в тот момент, конечно же, не могло быть и речи: всякого, кто осмелится прикоснуться к ее сокровищу, Бьянка бы, без сомнения, обнаружила и уничтожила в мгновение ока даже без помощи огненного дыхания.

В какой-то момент я спохватился и взглянул на хронометр. Он показывал, что прошло всего только три часа. Чувство времени, когда я чем-нибудь увлечен, мне, к сожалению, часто отказывает, поэтому я, успокоенный, спрятал его обратно в карман. Из своего укрытия я абсолютно не видел, что происходит снаружи, и потому не знал, что солнце уже висит низко над вершинами гор и вот-вот нырнет за них. То есть, что прошло значительно больше обещанных мистером Риджбитом шести часов, а стрелка хронометра остановилась.

Боюсь, что в тот день я добавил своему шефу седых волос. Я должен был вернуться самое позднее на закате, но в лагере не сразу спохватились: те, кто лечил Джемму и других пострадавших, сами вернулись поздно и были так вымотаны, что моего отсутствия не заметили. Карта мистера Риджбита показывала, что я все еще сижу в пещере, и тревожного сигнала на ней не было, но это ни о чем не говорило: за ней некому было следить постоянно, и он мог уже погаснуть. В итоге группа спасателей пришла за мной — или тем, что от меня осталось — только к полуночи.

***
— Скамандер, если будете продолжать в таком духе, то вряд ли доживете даже до двадцати, — мистер Риджбит едва сдерживался, чтобы не кричать. — Вы что, вообще не следили за временем?

Мы вдвоем сидели в штабной палатке, пустой и темной. Вернее, сидел, виновато потупившись и во второй раз за месяц мысленно прощаясь с Драконьей долиной, я, а мистер Риджбит сердито кружил по комнате, точь в точь как строгий учитель, который ходит по классу во время контрольной.

Без особой надежды на лучшее я начал оправдываться:

— Хронометр остановился из-за возмущения магического поля. Понимаете, яйца начали проклевываться почти одновременно, а он слабо экранирован. Кумулятивный эффект...

— Вы должны были немедленно оттуда уходить! — перебил меня мистер Риджбит. — Выброс такой силы должен был разрушить и вашу маскировку тоже!

— Но Бьянка вела себя так, как будто чары все еще действуют, — рискнул возразить я. — Она не обращала на меня внимания! Я смог пронаблюдать процесс вылупления с начала до конца. И я... Я просто обязан был убедиться, что она приняла чужого птенца!

— А что бы вы делали, если бы она решила его сожрать? Полезли бы к ней в пасть? — язвительно спросил мистер Риджбит.

Я опустил голову еще ниже.

— Не знаю. Но если бы она выкинула его из гнезда, я забрал бы его с собой.

— Скамандер, вы же знаете, что нет никакой возможности вырастить здорового украинского сталебрюха в искусственных условиях!

Я не видел лица Мистера Риджбита, но по голосу слышал, что он досадливо морщится.

— Я смог подобрать вот это.

Я осторожно выложил из кармана на стол осколок скорлупы драконьего яйца, покрытый подсыхающей грязно-бурой кашицей. На него налипла какая-то сухая травинка, которую я поспешно снял.

— Бьянка несколько раз отрыгивала пищу для них. Может быть, мы смогли бы повторить состав.

Мистер Риджбит издал какой-то невнятный хрип, как будто поперхнулся тем, что собирался мне сказать. Дар речи, впрочем, к нему вернулся довольно быстро.

— Свежий желудочный сок сталебрюха! Кормящей самки! Так что же вы молчали! Скорее в лабораторию, пока не разложилось ко всем демонам!

Уже на улице, на ходу, он сердито сказал мне:

— И все равно это совершенно недопустимо. В одиночку, без ведома тех, кто мог бы вас подстраховать, идти на такой риск!

— Простите. В следующий раз постараюсь вас предупредить, — ответил я первое, что пришло в голову.

У мистера Риджбита вырвался нервный смешок.

***
— Реакция слабощелочная, а не кислая при любых условиях.

Мадам Бержер удовлетворенно разглядывала содержимое колбы. Лабораторный халат она набросила прямо поверх ночной сорочки, и я старался не слишком пристально смотреть в ее сторону.

— Я не удивлюсь, если спиртов в желудочном соке вообще нет. Птенцы сталебрюхов заболевают от смеси куриной крови и бренди, которую нормально усваивают все остальные, — добавила она.

— Может быть, гибридов у них не бывает тоже не из-за размеров, а из-за слишком разной биохимии? — отозвался мистер Риджбит. — Близкий состав крови, выходит, еще ни о чем не говорит... Хорошо бы добыть семенную жидкость разных видов для сравнения, но не представляю, как это сделать, не убивая... И не убившись самому.

Он выразительно посмотрел на меня.

— Скамандер, у нас еще остались чистые бюретки? — окликнула меня мадам Бержер.

Тонкая стеклянная трубочка едва не выскользнула у меня из пальцев, когда я передавал ее. Я подумал, что плохо ее вытер, после того, как вымыл, и наклонился над столом в поисках сухой салфетки. И только тогда заметил, что у меня мелко дрожат руки. При попытке выпрямиться мне вдруг как будто перестало хватать воздуха, а потом меня ощутимо качнуло в какую-то совершенно ненужную сторону. Мадам Бержер обратила на это внимание и нахмурилась. Она усадила меня на стул, не обращая внимания на робкие попытки протестовать, потрогала лоб, выслушала пульс и пристально и строго всмотрелась в мое лицо. Под этим ее взглядом мне стало очень не по себе. Но тут мадам Бержер сердито спросила:

— Скамандер, вы когда в последний раз ели?

— Утром, кажется. Вчера, — неуверенно ответил я.

Мадам Бержер фыркнула.

— Неудивительно, что Бьянка вам ничего не сделала: даже у дракона на вас сработал материнский инстинкт. Когда вы уже научитесь заботиться о себе самостоятельно? А ну, марш на кухню! Мы тут сами закончим. Allez, allez!

— Oui, madame, — смущенно пробормотал я, исчезая за дверью.

Прежде чем уйти я успел услышать, как она сказала:

— Арви, а ведь это, может быть, открытие века!

— Самоубийство века, — проворчал в ответ мистер Риджбит. — Несостоявшееся, к счастью. И неделя дежурства по лагерю!

Я вздохнул с облегчением: всего неделя дежурства, а не ссылка обратно в Англию! Это можно было пережить.

За озером вниз по ущелью медленно текла молочная река ночного тумана, а над водой он лежал неподвижно, как горка густых сливок на блюдце. На моих глазах вершины западных гор вспыхнули под солнцем, и свет начал свое вечное движение вниз в долину — неторопливое и неотвратимое, как морской прилив. Птицы пели. Тот невообразимый гвалт, который они поднимают перед рассветом, в горах становится еще громче, умноженный эхом, но в тот час он уже немного поутих и разделился на отдельные мелодии. И мне казалось, что одна из них звучит прямо внутри меня.

выпуск 10

***
— У них на кончике морды, на носу, нет никакого клюва, который потом отпадает. Просто такое... уплотнение, несколько утолщенных роговых пластинок. Ребристых. Вот так, — я прочертил подвернувшейся под руку вилкой по остывающей овсянке глубокие борозды. — Пока птенец пробивает скорлупу, они постепенно истираются.

Несмотря на ранний час, в кухонном шатре, куда меня выдворила мадам Бержер, было довольно людно. Мирка ждала отца, который ушел охотиться на черного дракона вместе с норвежцами. Они еще не приходили обратно. Дилан и Дон не стали ложиться после того, как вернулись в лагерь вместе со мной: мистер Риджбит посадил их следить за волшебной картой, чтобы в случае чего они могли прийти на помощь нашей команде охотников. А Рене в принципе вставала рано. Я уже расспросил их о раненых драконах и с облегчением услышал, что опасность для всех троих миновала, хотя Джемма заставила всех поволноваться не меньше меня. Теперь была моя очередь рассказывать.

— На скорлупу Бьянка долго не обращала внимания, потом отгребла ее когтями в сторону. Большую часть. Осколок, который я принес, я подобрал рядом с птенцами. В луже... — я посмотрел на свой завтрак и зачерпнул еще ложку, — детского питания. Я не хотел трансгрессировать у нее из-под носа: она могла испугаться. И от птенцов тоже очень не хотел уходить. Знаете, мне казалось, что они растут каждую минуту, вот как ростки гороха! И они совсем не обращали на меня внимания, будто так и надо. Я смотрел на них, не отрываясь, пока не заснул нечаянно.

— Ньют, ты псих! — воскликнула Мирка.

— Да это же было самое безопасное место во всей пещере! — возразил я. — Бьянка ворочалась, била хвостом, два раза чуть не наступила на меня, пока я прятался у стены. Но она ни за что не причинила бы вреда птенцам, поэтому я подполз к ним поближе. На мне было все огнеупорное, и я пропитался запахом логова, пока там сидел. Так что...

— Точно псих, — перебила меня Рене — Подумать только: спать под самым носом дракона на его передней лапе!

— Не вздумай снова туда соваться! — поддержал девушек Дон. — Мы понятия не имеем, почему она тебя не съела. Если тебе повезло один раз, то не факт, что повезет в другой.

Я вздохнул.

— Хотел бы я знать, почему все так вышло. Чары невидимости должны были спасть еще до того, как я заснул. Может, мадам Бержер права, и Бьянка правда почему-то решила, что я тоже ее птенец?

Все засмеялись.

— Послеродовые причуды у дракона — это ново! — сказал Дилан. — Чем не версия? Но если на следующий год понадобятся добровольцы, чтобы ее проверить — это точно без меня!

— А, может быть, она тебя видела, но не поняла, что ты человек, потому что ты не стоял во весь рост, мало двигался и молчал? — предположил Дон. — Да и просто не ожидала от людей такой наглости!

— Драконы же не лягушки, чтобы реагировать только на движущиеся предметы! — возразил Дилан.

Я улыбнулся, представив Бьянку в виде огромной белой лягушки, и доел кашу. Мирка протянула мне ломоть хлеба с медом, и тут я вспомнил.

— Мирка, спасибо за куртку. Очень выручила!

Мирка дождалась, пока я сниму куртку, и набросила ее себе на плечи. Потом вынула из кармана и положила передо мной на стол хронометр мистера Риджбита, который я забыл ему вернуть. К хронометру прилипла сухая травинка, такая же, как к скорлупе. Я машинально потер ее в пальцах и поднес руку к лицу. И ощутил знакомый пряный запах с чесночной ноткой.

— А, так вот куда подевался наш образец! Я, честно говоря, про ту красную руту совсем забыл, — смущенно признался я.

— Он не подевался, я специально на удачу положила, — сказала Мирка. — И тебе, и папе. Мы, конечно, так и не проверили, но вдруг и правда волшебная. Я загадала, чтобы с вами ничего не случи…

Тут Мирка ахнула и прижала ладони к щекам.

— Нью-ют! Она точно волшебная! У меня в том венке, который Грендель сожрал, тоже она была! Всем было не до того, я поставила пару веточек в воду, чтобы не завяли, а потом туда же цветы для венка. Когда плела, задумалась, и случайно добавила их тоже. Спохватилась, что в кувшинчике ничего не осталось, только когда воду из него выливала!

— У вас есть еще? — заинтересованно спросила Рене. — Я бы могла посмотреть.

Я вспомнил свой расцарапанный палец. Как раз этой рукой я брал хронометр, а трава лежала с ним в одном кармане.

— А ты случайно ни обо что не укололась, когда плела венок? Мерлин великий, надо расспросить твоего отца про чары, которые активируются кровью!

Но тут вернулись мистер Стан и близнецы с такими новостями, что все вопросы и исследование свойств загадочной травы нам снова пришлось отложить.

Их кто-то опередил: Уголька они нашли уже мертвым и частично разделанным. Причем это точно не были украинские сталебрюхи: у трупа были аккуратно удалены рога, несколько зубов, сердце и почему-то кожа на задней лапе. Эта освежеванная лапа вызывала больше всего недоумения. Браконьеры, определенно спешили: они не стали извлекать печень и возиться со сливом крови. Как будто знали, что, несмотря на отсутствие на Угольке чар отслеживания, мы уже ищем именно его и можем застать их на месте преступления. Но зачем-то они потратили время на то, чтобы добыть относительно небольшой кусок драконьей кожи не самого высшего сорта, которая шла в основном на защитные рабочие перчатки. Куда выгоднее и притом быстрее было бы снять шкуру с живота.

Ясно было одно: в горах все это время все-таки были посторонние, и им удавалось без особого труда от нас скрываться.

***
— Какой криворукий бундимун брал эти пробы!

Я никогда не видел сдержанную, аккуратную и предельно корректную Рене такой сердитой. Свое недовольство чем бы то ни было она выражала довольно скупо. Теперь же глаза ее метали гневные искры, и даже несмотря на милую пушистую челку она не казалась при этом смешной. Я невольно вжал голову в плечи, и мне захотелось на всякий случай трансгрессировать из лаборатории куда-нибудь, хотя я был намного выше ее ростом.

На Дилана однако ее вид не произвел такого сильного впечатления.

— Вообще-то мистер Риджбит. А что? — хладнокровно ответил он.

Мистер Даль со своей командой после обнаружения мертвого дракона вернулся в лагерь за мистером Риджбитом. Они вместе еще раз прочесали окрестности в поисках хоть каких-нибудь следов, написали о происшествии в румынское Министерство магии, и после этого с чистой совестью взяли с Уголька все, что осталось ценного с точки зрения науки. В том числе образцы содержимого кишечника для Рене. И что-то с этими образцами было сильно не так.

Рене, в нарушение всех правил техники безопасности, сунула колбу с обработанной реактивами пробой прямо под нос Дилану.

— Да на них столько палочковой магии, как будто на материале трансфигурацию навоза в золотой песок и обратно отрабатывали! Даже естественный фон уже не вычленяется! Если вы думаете, что это смешно, то я...

— Клянусь Граалем и всеми его хранителями, ни у кого и в мыслях не было шутить с такими вещами!

Дилан осторожно отодвинул от себя колбу и для убедительности прижал руку к сердцу.

— А твои бактерии? — отважился спросить я. — Они есть?

— Бактерии есть. Как раз столько, сколько я ожидала. Но для доказательства моей гипотезы загрязненные образцы не годятся: будет выглядеть как подтасовка фактов.

Рене расстроенно прищурилась, разглядывая содержимое колбы на свет.

— А можно как-то разобраться, что это за магия? — спросил Дилан. — Может быть, браконьеры убили его непростительным?

— Если бы это была Авада, не было бы никакой кишечной микрофлоры, — Рене хмыкнула. — Как любил говорить один наш профессор: «Заклятие смерти — лучший метод стерилизации».

Дилан усмехнулся этой мрачной шутке. Рене еще раз всмотрелась в колбу и задумчиво потерла подбородок.

— Вообще палочковые заклинания, кроме непростительных, не должны проникать так глубоко в тело. Держаться-то они могут долго, вспомнить хотя бы наши чары отслеживания, но...

Она поставила колбу на стол и сосредоточенно нахмурилась.

— И в целом спектр какой-то странный. Похоже и правда скорее на трансфигурацию, чем на простые заклинания. Но я не хочу даже пытаться представить, у кого хватило бы сил превратить живого дракона во что бы то ни было! Хорошо бы порыться в справочниках, но у меня здесь нет нужных. И проанализировать кровь: в ней дольше сохраняются отчетливые маркеры.

— Она давно свернулась и загустела, — сказал Дилан.

— Ничего, я разведу, — ответила Рене уже совсем спокойно.

Она принялась колдовать над сгустками драконьей крови, похожими на комки тягучей черной смолы, а мы с Диланом потихонечку вышли из лаборатории.

В тот день Рене так и не пришла ни к каким определенным выводам, но записала результат, чтобы вернуться к этой загадке зимой, когда все участники экспедиции разъедутся по домам, и у нее появится доступ к библиотеке Шармбатона.

Сильный и неестественный магический фон в пробах был не единственной странностью мертвого гибрида. Мистер Риджбит и мадам Бержер долго и крайне эмоционально обсуждали его анатомию, сравнивая иллюстрации в старых и новых атласах.

В начале девятнадцатого века, когда популяция венгерских хвосторог в Карпатах еще существовала и притом была довольно многочисленной, известный румынский исследователь Драгош Теодореску достаточно подробно описал несколько случаев их гибридизации с длиннорогими. Гибриды Теодореску, вне зависимости от видовой принадлежности родителей, были по всем физическим параметрам, кроме окраски, ближе к румынским длиннорогим. Они не могли выдыхать пламя так далеко, как хвосторога, и шипы у них на хвосте оставались сильно недоразвитыми. Уголек же еще при попытке его поймать продемонстрировал способность плеваться огнем подозрительно далеко. Строение горла и объем резервуара для секрета огнетворных желез, практически идентичные хвосторожьим, подтвердили, что это нам не померещилось. Кроме того, его хвост с полностью развитыми шипами при ближайшем рассмотрении выглядел, пожалуй, несколько тяжеловатым для крыльев, доставшихся в наследство от длиннорогих предков. В довершение всего мистер Риджбит и мадам Бержер так и не сошлись во мнениях по поводу того, стерилен ли он.

На самом деле разгадка лежала на поверхности, но мы, как это часто случается, смотрели в другую сторону.

***
Некоторое время мы жили в напряжении, ожидая новых нападений на драконов. В любое время дня и ночи кто-нибудь обязательно наблюдал за волшебной картой, и всем, кто покидал лагерь, мистер Риджбит, посовещавшись с мистером Станом, начал выдавать медальоны с наложенными на них протеевыми чарами. По ним можно было передать сигнал тревоги и вызвать в свой квадрат местности всех, кто был «в поле», не тратя время на связь с лагерем. Но загадочные браконьеры больше никак себя не проявляли, и жизнь постепенно вошла в прежнюю колею.

Лето перевалило за середину. Дни становились жарче, грозы прекратились, поспела и отошла земляника. Вскоре ужасно довольная собой Мирка уже угощала всех ранней черникой и взахлеб хвасталась, что знает в лесу самые лучшие места. Черничный сок чары очищения берут не с первого раза, и все мы ходили с перепачканными пальцами и синими губами, даже мистер Риджбит.

Моя лечурка, в конце концов, обосновалась на том самом дереве, где было памятное сорочье гнездо, и с явным удовольствием наблюдала оттуда за матчами. Дерево по моей просьбе на время игр прикрывали щитовыми чарами от греха подальше.

Я сполна отработал свое второе штрафное дежурство по лагерю и снова наблюдал за драконами. Нам с Доном посчастливилось увидеть совместную охоту братьев Норберта и Герберта — редкий в драконьем мире случай кооперации между взрослыми особями. У Герберта на боку теперь красовался жутковатый шрам — память о столкновении с Угольком. Я очень жалел, что не видел, как и чем мадам Бержер его лечила, и даже как ему снимали швы.

У Рене, наконец, дошли руки проверить Миркину гипотезу о волшебной траве желаний. Однако магохимический анализ показал только естественный фон. Добавленная к пробе капля крови тоже ничего не изменила. Я предложил сжечь пучок травы и посмотреть, не выведется ли из огня пепламба, как это всегда бывает, если сгорает мощный источник природной магии. Но девушки отвергли мое предложение, ссылаясь на риск пожара, если мы ее упустим. Потом Мирка запоздало вспомнила, что в народных легендах трава желаний обладает волшебной силой только в Иванов день и в ночь перед ним. Это хорошо объясняло ситуацию с венком, но поведение Бьянки сюда все равно не укладывалось.

Рене хотела провести повторный анализ, более длительный и подробный, но, к сожалению, ей пришлось уехать еще до конца июля. Ее родители пострадали от магловского оружия, и маленький брат остался один у дальней родни. Мне очень хотелось как-то ее поддержать, но слова не шли с языка и казались фальшивыми. Может быть потому, что мои собственные родители были в безопасности, и мой брат вполне мог сам о себе позаботиться. Лучшее, что я мог — это пообещать ей закончить ее исследование драконьей кишечной микрофлоры, если представится такая возможность. Она слабо улыбнулась в ответ на это, пожала мне руку на прощание и обещала писать.

выпуск 11

***
Второго августа мистер Риджбит позвал меня с собой осматривать выводок Бьянки. Птенцы подросли, и она начала покидать логово достаточно надолго, чтобы туда можно было пробраться без риска быть съеденным. Я ожидал, что мой шеф, как и в прошлый раз, наложит на меня чары невидимости, но он отрицательно покачал головой:

— Нет, Скамандер, спрячусь только я, а вы пойдете без маскировки. Кое-что нужно проверить.

Мы дождались, когда Бьянка уйдет, и тихонько прокрались в хорошо знакомую мне пещеру. Сердце мое радостно подпрыгнуло при виде подросших упитанных дракончиков с сияющей, как начищенное столовое серебро, чешуей. Все пятеро отлично себя чувствовали и были заняты любимой игрой детенышей всех на свете хищников — «загрызи соседа».

Я опустился на корточки на полпути к ним, чтобы казаться меньше ростом и безобиднее, и застыл. Дракончики бросили возню и начали крутить головами. Если в сторону, где стоял надежно скрытый чарами мистер Риджбит, они посматривали настороженно (видимо, чуяли магию, хоть и не видели ее источника), то меня разглядывали скорее с интересом. Я не двигался, и они потихоньку начали сами приближаться ко мне.

Самый храбрый из малышей легонько куснул мой ботинок, а потом поставил передние лапы мне на колено и начал, пофыркивая, обнюхивать мои пальцы. Он был теперь со средних размеров собаку — с поправкой на более длинный хвост и короткие ноги. Я осторожно провел рукой по его спинке, борясь с искушением снять защитные перчатки. Ужасно интересно было узнать, теплый он на ощупь или холодный. Наметившиеся вдоль позвоночника зубчики спинного гребня я чувствовал даже через перчатку. Они были так остры, что, скорее всего, на открытой коже оставили бы царапины. Зубы и коготки у него тем более были острыми, как иголки.

— Когда вырастешь, я буду звать тебя Кактус, — сказал я дракончику.

Тот немедленно перевернулся кверху брюшком, словно котенок, и я понял, что ошибся.

— А, нет, ты девочка... Тогда Опунция!

Через полчаса я знал, что в Бьянкином выводке три самца и две самки. Та бойкая самочка, которую я назвал Опунцией, с большой долей вероятности вылупилась из подброшенного яйца: она была чуть мельче сестры, и затылочные шипы у нее несколько отличались по форме и расположению на черепе от тех наростов, которые украшали головы остальных детенышей.

Мистер Риджбит дважды напоминал мне, что скоро вернется их мать, и вряд ли она будет нам рада, а в третий раз просто молча потянул меня за шиворот. Когда мы вышли из пещеры и приготовились трансгрессировать к лагерю, я спохватился:

— Мистер Риджбит, вы же что-то хотели проверить!

— Я уже проверил все, что было нужно, — ответил мистер Риджбит, широко улыбаясь. — Поздравляю, коллега: у них на вас импринтинг. Если честно, я вам завидую!

***
Вернувшись в лагерь, мы с мистером Риджбитом до глубокой ночи обсуждали те потрясающие возможности, которые перед нами открылись, и строили планы на будущее. Доверие птенцов Бьянки ко мне позволяло нам наблюдать за их взрослением и поведением в естественной среде с небывало близкого расстояния. Проверить, запомнила ли меня их мать, и как она относится ко мне, мы так не решились.

Почти месяц я возвращался в пещеру Бьянки через два дня на третий. Будь моя воля, я вообще поселился бы где-нибудь рядом с пещерой, чтобы не терять ни единого удобного случая заглянуть внутрь. Я был настолько поглощен наблюдением за птенцами и ведением записей, что совсем не думал о происходящем во внешнем мире. Матери пришлось прислать мне громовещатель с напоминанием, что на ее письма надо отвечать хотя бы иногда. Мое счастье омрачало только то, что неумолимо приближалась осень, а с нею и срок возвращения в Англию, которая теперь казалась мне дурным сном.

Не я один забыл, что в жизни бывают вещи намного хуже окончания сезона: утром двадцать восьмого августа всех нас как громом поразила новость о том, что Румыния вступила в войну.

Сперва казалось, что нас это не касается, как гроза, сверкающая где-то за горизонтом. Ведь горы были так далеко от линии фронта, и к тому же укрыты от магловских глаз надежными чарами. Но очень скоро, уже к середине сентября, румынское магическое правительство объявило чрезвычайную ситуацию. Часть людей из базового лагеря разъехалась по домам, вместо них прибыл небольшой смешанный отряд мракоборцев из разных стран, который должен был постоянно дежурить на маглоотвращающей границе. Мерлин пока остался с нами: большинство преподавателей его колледжа и многие старшекурсники были заняты в окрестностях магловских фронтов, и непонятно было, когда вообще начнется учебный год.

Вражеские войска наступали с пугающей скоростью. Румынские маглы проигрывали битву за битвой. Через горы на восток, в сторону моря, потянулись беженцы. А потом не только беженцы, но и отступающие войска. Нападающие, естественно, двигались за ними следом.
Научной работой мы теперь занимались от случая к случаю по остаточному принципу. Дело шло к тому, что в горах как минимум до снега придется остаться довольно большой группе волшебников. Кто-то должен был проследить, чтобы ни драконы, ни маглы не перешли границы Потайных Татр. При этом мракоборцы предупредили нас, что местные власти не смогут доставлять нам продукты через порталы, как раньше. Портключи были нужны, чтобы переправлять магов с оккупированной территории в безопасные места. Больших запасов мы не держали, поэтому пришлось на скорую руку оборудовать дополнительные теплицы и вплотную заняться охотой и собирательством. В тот год я узнал, что хорошо прожаренные буковые орешки — неплохая замена муки и, в принципе, могут считаться деликатесом. Особенно по сравнению с желудями.

Еще мы поставили обогрев в козьих сараях. К счастью, для коз корм был уже запасен — об этом позаботился Миркин дядя Богдан. Миркина семья зимой жила в самой ближней к драконьим горам магловской деревушке и до весны держала наше стадо у себя. Соседи считали, что Богдан Раду — обыкновенный пастух, каких много в Карпатах, а остальные нанимаются на сезонную работу в деревню побогаче далеко в предгорьях.

Мирка ходила как в воду опущенная: в ее родных местах хозяйничали чужаки, и с этим ничего нельзя было поделать. Ее дядя, и без того не самый общительный в мире человек, стал совсем мрачным и нелюдимым, госпожа Ана осунулась и побледнела, а у мистера Стана залегла между бровей неисчезающая строгая складка.

В одно совершенно не прекрасное утро в конце сентября серьезно потрепанное румынское подразделение то ли случайно, то ли намеренно забралось в сторону от нахоженных троп. Маглы оказались прямо на нашей границе и застряли, потому что никак не могли сориентироваться. Их сбивало с толку несоответствие карт той местности, в которую они попали. Кроме того, маглоотвращающие чары в принципе делают маглов рассеянными и не дают сосредоточиться.

На следующий день румынские солдаты бесследно исчезли. Я помчался с этой новостью к мистеру Риджбиту, но увидел, что он уже знает об этом больше, чем я. Я застал его и мистера Стана у порога штабной палатки за крайне неприятным разговором на повышенных тонах.

— Вы хоть понимаете, подо что нас всех подставили! О чем вы вообще думали, мать вашу волшебницу! — кричал мистер Риджбит с багровыми от ярости щеками.

Мистер Стан от гнева, наоборот, побледнел так, что его узкое смуглое лицо стало землистым. Я впервые видел его с сигаретой. Она дрожала у него в пальцах, когда он затягивался.

— О том, что это моя земля! И эти люди мне тоже не чужие, знаете ли. Да гори оно синим пламенем это ваше невмешательство! Маглы не имеют права знать о драконах и барьере, и из-за этого оказались в ловушке в родных горах. Это несправедливо, в конце концов! Вы, вот лично вы, Харви, смогли бы оставить все как есть и спокойно спать после этого?

Мистер Риджбит сделал глубокий вдох, промокнул лоб платком и ответил:

— Не преувеличивайте, еще неизвестно, чем кончилось бы дело. Но... Впрочем, вы правы, Октавиан. Не смог бы. Надеюсь, вы не собираетесь ничего предпринимать против немецких солдат?

Мистер Стан испепелил окурок и развеял его по ветру.

— Я, по-вашему, совсем сошел с ума? Нет, конечно, пусть идут хоть к дромарогу в задницу, лишь бы только подальше отсюда! Маглоотвращающие чары я восстановил. Они потеряют след, а остальное уже не моя забота. Наших Богдан и Ана проводят вдоль «Пальцев» на другую сторону хребта.

— Так близко... А если они заметят что-нибудь необычное? — спросил мистер Риджбит.

— Ана применит заклинание забвения. Она очень хорошо это умеет, не беспокойтесь, — заверил его мистер Стан.

выпуск 12

***
Вышло так, что необычное заметили не маглы, а госпожа Ана, когда возвращалась назад.

Миркин дядя ушел с румынскими солдатами: он был полон решимости отомстить захватчикам и, в отличие от нас, его не связывали никакие договоры о невмешательстве. Госпожа Ана сильно задержалась, безуспешно пытаясь уговорить его вернуться, и на обратном пути была погружена в невеселые мысли. Однако, несмотря на это, она увидела, что Бьянка каким-то образом ухитрилась выбраться за пределы «Пальцев» и не может попасть обратно. Белая драконица кружила над той небольшой северо-западной долиной, про которую мне в начале лета рассказывал мистер Стан: в «полосе отчуждения» между противодраконьими и маглоотвращающими чарами.

Первым делом мистер Стан бросился проверять противодраконий барьер и обнаружил, что два центральных «пальца» на той стороне кто-то... поменял местами. В результате полупроницаемые свойства сохранил только относительно небольшой участок между ними, а весь остальной кусок этой цепи стал непроходимым в обе стороны. К счастью, система «Пальцев» состояла из состыкованных между собой автономных отрезков, иначе ее всю могло бы «вывернуть наизнанку». Бьянка, видимо, нечаянно перелетела через барьер в тот момент, когда он отключился, и никак не могла найти «форточку», чтобы вернуться обратно.

Буквально под носом у нас и мракоборцев-дозорных кто-то ворочал многотонные махины, причем именно тогда, когда рядом оказались маглы, и никто ничего не заметил. Больше всего это походило на неудачную диверсию, и, откровенно говоря, мы были напуганы. Мистер Риджбит немедленно сообщил об инциденте румынскому Министерству магии и на всякий случай нашему тоже. Мракоборцы отправились прочесывать местность внутри «Пальцев» в поисках тех, кто это сделал, мистер Стан и мистер Даль — возвращать камни на место, а мистер Риджбит, Злата, Дон, Дилан и я — искать и загонять обратно Бьянку, пока она не выбралась на магловскую территорию. Мирка тоже рвалась с нами, но отец ее не пустил.

Накануне Стрикс принес мне письмо от Рене. Я вздохнул с облегчением, обнаружив его в совятне: не все почтовые совы теперь возвращались в Драконью долину благополучно. Я не вскрыл конверт сразу, а потом стало не до того. Кто знает, как все сложилось бы, если бы я все-таки прочитал то письмо, прежде чем отправляться на поиски Бьянки?

Рене писала, что по счастливой случайности выяснила, какими заклинаниями было буквально насквозь пропитано тело Уголька. Все эти странные эффекты давало сочетание чар слияния и трансформации, которыми пользуются селекционеры. Обычно эти чары применяют все-таки по отдельности, поэтому Рене не смогла определить их навскидку. К тому же, экспериментальная селекция — в принципе не то явление, которое встречается на каждом шагу. Рене попросту о ней не вспомнила, когда изучала те пробы.

Сами по себе эксперименты такого рода никогда не были чем-то тайным или запретным. Селекция волшебных животных с применением «улучшающей» их магии, которая позволяет влиять на выбор наследуемых родительских признаков и в некоторых случаях даже скрещивать неродственные виды, существует чуть ли не со времен Античности. Средневековые маги (особенно темные) нередко создавали с ее помощью невероятных чудовищ для охраны своих секретов, и, если верить летописям, вымершие грифоны и по сей день существующие гиппогрифы на самом деле изначально являлись видами искусственного происхождения. Но для современных магов работа с волшебными существами, особенно крупными и опасными, сделалась процессом слишком трудозатратным, дорогим и зачастую нецелесообразным из-за своей длительности и непредсказуемости результата. Изобретение новых чар или совершенствование старых позволяет решить любую задачу в разы быстрее и надежнее.

Тем не менее, практикующие магическую селекцию энтузиасты в мире все же остались. Если бы я вовремя узнал о находке Рене и рассказал о ней кому-нибудь из старших, они могли бы вспомнить кое-какие слухи об одном набирающем обороты проекте. Впрочем, вряд ли мы даже тогда смогли бы предугадать, с чем именно столкнемся.

***
Маскировочную иллюзию обнаружила Злата. Позже она рассказала, что ее смутили тени от камней, падающие не в ту сторону, и полная неподвижность редких пучков травы, которых словно бы совсем не касался ветер.

Территория, которую мы обыскивали, была, в сущности, небольшой долиной, по дну которой протекала речка, впадающая через ущелье в наше озеро. Долина имела форму неправильного полумесяца. На вершинах, образующих ее внутреннюю сторону, были расположены «Пальцы», а вдоль дальнего подножия внешней стороны — маглоотвращающие чары. Бьянка исчезла из виду где-то там, где эти две линии отстояли друг от друга дальше всего. У реки и в лесу ей нечего было делать, и мы рассудили, что она либо нашла себе временное пристанище среди скальных выходов, которые возвышались почти в центре безлесой вершины на дальней стороне, либо забилась куда-нибудь в ущелье.

Нам со Златой по жребию досталась гора, остальные отправились в ущелье. Скальный массив, который нам с ней предстояло обыскать, был похож на развалины великанского замка, торчащие посреди поля сухой пожелтевшей травы.

— Давай ты направо, а я налево, — вполголоса предложила Злата, и мы начали осторожно двигаться каждый в свою сторону. Но не успел я толком отойти, как Злата окликнула меня и показала ту самую иллюзию. Мы, не сговариваясь, попытались осторожно пройти сквозь нее.

Я хотел бы забыть то, что мы увидели за ней. Но эта картина до сих пор встает у меня перед глазами во всех подробностях, заставляя кулаки бессильно сжиматься.

В коридоре между скалами, словно черная базальтовая статуя в каком-нибудь полуразрушенном древнем храме, лежала крупная самка венгерской хвостороги. Голову она опустила на лапы, глаза ее были закрыты, а бока мерно вздымались и опадали — зверь спал глубоким сном. Ее шею обвивала толстая цепь, прикованная к кольцу в скале, и большая часть затылочных шипов была затуплена и обломана о металлические звенья. От недостатка движения она погрузнела, только очертания морды и левого крыла сохраняли былое изящество. А от правого крыла осталось не больше, чем от зонтика в ураган. Каркасные кости когда-то были переломаны и срослись под неправильными, неестественными углами, сморщенная и перекошенная перепонка была вся в рубцах и разрывах. Рядом со здоровым соседним крылом этот бессмысленный комок плоти выглядел особенно ужасно.

Драконица шумно вздохнула и перевалилась с живота на бок, сонно вытягивая лапы, как большая кошка. На внутренней стороне ее бедра я разглядел несколько близко расположенных рубцов, которые складывались в два пересекающихся зигзага. Присмотревшись получше, я понял, что это две наложенные друг на друга буквы — W и Z.

Злата потянула меня за руку, мы отступили за каменный выступ и спрятались под сферой Силенцио, чтобы обсудить, что делать дальше, не разбудив спящего дракона.

— Надо рассказать мистеру Риджбиту, — сказала Злата. — Похоже, мы нашли базу браконьеров.

— Давай посмотрим, что тут еще есть, — предложил я. — А вдруг Бьянка тоже у них?

Мы трансгрессировали за драконицу, немного опасаясь, что уткнемся в тупик. Но проход в скалах вскоре вывел нас на другую сторону гряды. Перед нами снова раскинулся высокогорный луг, покрытый высокой желтой травой. Кое-где на нем выделялись темно-зеленые островки соснового стланика. Вдалеке ниже по склону виднелась опушка леса.

— Зачем им живой дракон? Они ведь долго ее тут держат, судя по всему, — высказал я вслух не дававший мне покоя вопрос, прежде чем мы снова разделились и осторожно двинулись вдоль скал каждый в свою сторону.

Злата пожала плечами.

— Может, сцеживают кровь понемногу. Или ждут, когда перелиняет, чтобы шкуру подороже продать.

Через четверть часа после этого за круглым выступом, похожим на остатки башни, я обнаружил вход в пещеру. Поодаль был виден еще один — то ли в другую, то ли в эту же. Из ближней ко мне дыры в скале отчетливо пахло драконами. Прислушавшись, я различил глухое ворчание и позвякивание металла. Людей было не слышно, но это ни о чем не говорило. Возможно, в тот самый момент там внутри кто-нибудь уже наставлял на беспомощного закованного в цепи зверя зачарованное копье или что-нибудь в этом роде.

Я замер в нерешительности и огляделся по сторонам. Взгляд мой упал на высокий посох, прислоненный к стене у входа. Сам не знаю, зачем я взял его в левую руку. Наверное потому, что с одной палочкой я чувствовал себя недостаточно уверенно перед лицом неизвестности, а эта тяжелая штуковина в руке успокаивала. Такой можно, например, швырнуть в нападающего. Или превратить ее во что-нибудь полезное. С этими мыслями я наложил на себя «кошачий глаз» и шагнул внутрь.

Конечно, мне следовало бы применить и чары невидимости тоже, но я, в отличие от мистера Риджбита и мистера Стана, плел их очень подолгу, а потому решил не тратить время и в случае чего положиться на трансгрессию.

Пещера оказалась широкой и довольно низкой, свод ее поддерживали подобия очень толстых и неровных колонн. Я на цыпочках крался вдоль левой стены, пока передо мной не выросла груда камней. Я хотел обогнуть ее, но тут груда высунула из-за каменного столба голову и оскалилась. Дракон был похож на Уголька, как родной брат — такой же черный и рогатый. При виде меня он привстал на лапах. Высота пещеры не давала ему выпрямиться в полный рост. На его шее звякнула цепь, такая же, как на спящей драконице.

Посох в моей руке завибрировал, его набалдашник зажегся тускло-красным, как уголь, и по цепи пробежали такие же красные искры. Дракон, жалобно поскуливая, плюхнулся на брюхо, зажмурился и попытался отползти от меня, насколько позволяла длина привязи. Судя по всему, посох каким-то образом причинял ему сильную боль. Для обычных браконьеров это все было слишком уж странно и сложно. Я начал осторожно пятиться обратно к выходу, выставив посох перед собой и гадая, что же такое мы со Златой нашли.

Я уже почти выбрался наружу, когда моя палочка вдруг, как живая, выскочила из пальцев, а между лопаток уперлось острие чужой.

выпуск 13

***
Резкий мужской голос чего-то от меня потребовал на незнакомом языке. Интонация не сулила мне ничего хорошего.

— Что? — глупо переспросил я.

— Поставьте палку, где взяли. Два медленных шага назад, пожалуйста, — приказали мне уже по-английски со зловещей вежливостью. — Теперь развернитесь.

Я повернулся лицом к говорившему. Передо мной стоял высокий и широкоплечий мужчина средних лет, одетый в новенький защитный костюм из черной драконьей кожи. Мою палочку он сунул в петлю на поясе, а свою нацелил мне в горло.

— Что вы успели увидеть? — спросил он.

Его льдисто-голубые глаза, казалось, пронизывали меня насквозь.

— Только это, — соврал я, осторожно кивая в сторону входа в пещеру.

Он не спрашивал о Злате, и мне оставалось только надеяться, что она еще на свободе. Я попытался трансгрессировать, но не смог: меня словно мощной пружиной выбросило обратно в нормальное пространство. Впрочем, теперь оно было не вполне нормальным: воздух стал темнее и плотнее, как будто в него добавили фиолетовых чернил.

— Без глупостей! — прикрикнул на меня незнакомец.

— Отпустите меня! Меня уже ищут, — дрожащим голосом сказал я.

— Вас не найдут, — он улыбнулся мне почти доброжелательно. — Это будет несчастный случай, молодой человек. Драконолог — опасная профессия. Вы ведь это знали, когда...

Видимо, я выглядел настолько беспомощным, что он расслабился и буквально на полсекунды отвел от меня глаза. Дослушивать я не стал: со всей силы пнул его в колено, выхватил у него волшебную палочку и бросился бежать. Прятаться в скалах я опасался: где-то там же могли скрываться его сообщники, поэтому рванул через открытое пространство к лесу.

Вслед мне неслись проклятия. Абсолютно безвредные: у моей по всем параметрам довольно средненькой волшебной палочки, которая осталась в руках врага, был на редкость строптивый характер. Даже взятая с бою, она слушалась только меня. Мы с братом неоднократно это проверяли. Впрочем, я тоже был все равно что безоружен и не мог даже позвать кого-нибудь на помощь через зачарованный медальон. Для этого тоже нужна была работающая волшебная палочка, а чтобы подчинить себе незаконно присвоенную чужую требовалось время, которого у меня не было.

Я попытался трансгрессировать еще раз и убедился, что заклятие, пригвоздившее меня к этой пустоши, все еще действует: фиолетовый туман снова поплыл перед глазами. Обернувшись через плечо, я увидел, что дракон, которого я видел в пещере, полностью из нее выполз, и из дальнего входа, который я не успел обследовать, тоже высунулась черная рогатая голова на длинной шее. Мне не повезло: тот посох оказался не настроенным на одно действие артефактом, а полноценным преобразователем магической энергии. Мой противник освободил драконов с его помощью и теперь гнал их за мной: ошейники из коротких кусков цепей блестели красным. Я не без злорадства заметил, что посох нужен ему в том числе и для опоры: на левую ногу он после моего пинка сильно хромал.

Драконов не нужно было особенно уговаривать: если дикие длиннорогие относились к людям настороженно, то эти гибриды нас искренне и самозабвенно ненавидели. Им было за что.

Я оказался посреди открытого пространства, откуда не мог трансгрессировать. Спрятаться было негде, и даже будь у меня моя палочка, я мало что мог противопоставить сразу двум драконам. Разумнее всего было бы, наверное, сразу лечь в траву, закрыть глаза и не двигаться. Драконьи зубы и когти — это очень больно, но довольно быстро.

Мне не хватило на это мужества.

Заклятие-ловушка искажало не только цвета, но и звуки: треск и шорох ломавшихся под моими ногами сухих стеблей был неестественно громким и как будто запаздывал. В памяти почему-то всплыли слова Дилана про спинной мозг, который очень хочет жить. Глупый спинной мозг гнал меня вперед и отказывался понимать, что так я просто умру уставшим, только и всего. Он был уверен, что эта сволочь не может в одиночку держать под колпаком всю долину. Если бы я успел пересечь невидимую границу, за которой его чары уже не действовали, то действительно смог бы спастись, как тот олень, удравший от дракона сквозь барьер «Пальцев». Проблема была ровно в одном: я даже приблизительно не представлял, далеко ли она проходит.

Драконы не сразу сумели взлететь: видимо, жизнь взаперти не пошла им на пользу. К тому же, из-за слишком тяжелых хвостов им было трудно быстро подняться в воздух с ровной поверхности. Это дало мне небольшую фору, но до леса, который казался спасительным, все равно было еще очень далеко, когда они нагнали меня и приземлились с двух сторон.

Один из драконов плюнул огнем. Он целился не в меня — мало удовольствия хрустеть угольками, — а в полосу кустарника впереди, отрезая мне дорогу. Кусты вспыхнули, как бумага. Я шарахнулся от огня под ноги второму дракону, и, пригнувшись, с разбегу проскочил у него под шеей. Он не успел схватить меня пастью и хлестнул мне навстречу шипастым хвостом, рискуя поранить собственный бок. Я перескочил через хвост и помчался прочь, как заяц, но от второго удара — вдогонку, более свободного и с большей амплитудой — не сумел увернуться.

Я отлетел далеко в сторону, как тряпичная кукла, и встать уже не смог: правый бок, стоило мне попытаться, отозвался такой болью, как будто один из шипов с драконьего хвоста отломился и застрял во мне. Чужую волшебную палочку я выронил при падении. Я чувствовал себя беспомощным, как жук на спине, и думал о том, что так и не спросил мистера Риджбита, долго ли на его карте будет светиться маленькая огненная точка, после того, как источник сигнала исчезнет.

Черные драконы, огрызаясь друг на друга, подходили все ближе. Я старался на них не смотреть.

Бьянка появилась из ниоткуда — белая, прекрасная и яростная, как молния. Вряд ли ей было какое-то дело до меня. Вероятнее всего, ее разозлили бесплодные попытки преодолеть противодраконий барьер, чтобы вернуться к детенышам, и вид черных чужаков вблизи от ее законной территории оказался последней каплей.

Она камнем упала на моих преследователей. Одному попросту сломала шею, навалившись всем весом, но второй оказался проворнее и успел отскочить. Он начал кружить вокруг нее, как собака вокруг медведя. В скорости Бьянка ему здорово проигрывала, но, в конце концов, сумела в него вцепиться и подтянуть к себе. Драконы сплелись в рычащий клубок. Я с ужасом смотрел, как страшный шипастый хвост хлещет Бьянку по бокам, оставляя на ее светлой чешуе глубокие темные вмятины. Джемма едва не погибла именно от такой раны. Конечно, ее, в конце концов, удалось вылечить, к тому же по сравнению с могучей Бьянкой Джемма была маленькой и хрупкой, как арабский скакун рядом с тяжеловозом. Но все равно я очень за нее боялся.

Несколько раз сцена озарялась вспышками заклинаний: мой враг использовал вместо палочки тот посох. Но Бьянка даже не повернула головы в его сторону. Она была слишком велика, чтобы одинокий волшебник мог ей хоть как-нибудь повредить.

От дыма горящей травы и едкого запаха драконьей крови мне было трудно дышать. При каждой попытке встать или хотя бы немного отползти от схватки гигантов у меня мутилось в голове от боли, поэтому теперь я не могу точно восстановить в памяти, как и чем все закончилось. Помню только, что Бьянка, расправившись и со вторым драконом тоже, медленно и тяжело улетела в сторону дома, а я с облегчением проводил ее взглядом.

Потом я услышал отчаянный крик и отборную ругань с той стороны, где в последний раз видел своего противника. На грани слышимости что-то дзенькнуло, как порванная струна, и к миру вокруг вернулись нормальные краски: трансгрессионные переходы больше не блокировала чужая воля. Я попытался разглядеть, что случилось, но фигуру чужака заслонила от меня словно из-под земли вынырнувшая Злата. Она склонилась надо мной, бледная до синевы. Ее черные глаза стали просто огромными, как ночное небо зимой.

Я еще успел почувствовать, как она подхватила меня под плечи и начала трансгрессировать, прежде чем потерял сознание.

выпуск 14

***
Когда я пришел в себя, то не сразу понял, где нахожусь: такого узкого помещения со светлыми стенами я в лагере не помнил. Потом я услышал совсем рядом сердитый визг голодной горегубки из вивария, и сообразил, что лежу у дальней стены лаборатории, отгороженный большой ширмой. Рядом с моей постелью на стуле сидел Мерлин. Лохматый, как пугало, и с темными кругами под глазами.

— Голова раскалывается, — пожаловался я ему.

Мерлин кивнул, исчез за ширмой, и быстро вернулся с водой и холодным компрессом, от которого остро пахло мятой и валерианой. Почти сразу же стало легче.

— Пить хочешь? — деловито поинтересовался он. — Тебе уже можно понемногу.

— Еще где-нибудь болит? — спросил он после того, как дал мне напиться.

Он смотрел на меня особым изучающим взглядом, одновременно сосредоточенным и отстраненным. Такое выражение я часто видел у мадам Бержер, а за Мерлином раньше никогда не замечал.

— А что с Бьянкой? Сильно ее ранили? — спросил я вместо ответа.

По лицу Мерлина я понял все до того, как он потерянно произнес:

— Ньют, прости.

Выходило, что я рано обрадовался тогда: ей не смогли или не успели помочь. Я хотел отвернуться к стене, но для этого мне пришлось бы перекатиться на раненый бок. Поэтому я просто закрыл глаза.

— Ньют, да послушай же! — сбивчиво заговорил Мерлин. — У нас был выбор: спасать тебя или ее! Ты два дня между небом и землей болтался. Тетя Мари не спала сутки, я ее еле уговорил уйти. У тебя осколок ребра воткнулся в печень, ты столько крови потерял! У меня руки тряслись, я еще никогда... Если бы не твой брат, не знаю, чем бы делали переливание. Никого, совсем никого больше не оказалось с подходящей группой!

От удивления мои глаза раскрылись сами.

— Значит, Тесей...

— Да, он здесь. Уже сто раз, наверное, про тебя спрашивал. Его прислали вести расследование. Допрашивает этих... — Мерлин проглотил рвавшееся с языка ругательство, — из «Заубервальда».

— Откуда? — спросил я.

— А, ты же не знаешь!

Мерлин взъерошил и без того растрепанные волосы и начал рассказывать:

— Это немецкая корпорация «Заубервальд». Три года назад получили государственный грант на разведение драконов. Говорят, что им пришлось весной перебазироваться сюда из Судет, потому что у них подросли и начали разбегаться опытные образцы, а там местность густонаселенная. Утверждают, что румынские власти дали разрешение, и они не в курсе, почему мы не в курсе, — Мерлин хмыкнул, — но, по-моему, врут. Надеются, что война все спишет.

Я вспомнил клеймо WZ на лапе драконицы (вернее, как только что выяснилось, ZW), потом выборочно снятую с Уголька шкуру и кивнул: своего дракона они явно убили сами и уничтожили при этом то, что на них указывало.

— А «Пальцы» тоже они переставили? — спросил я.

— Конечно. Говорят, что у них опять сбежал дракон, и это была временная мера, чтобы он не утек к нам, прежде чем его поймают. Надеюсь, прикроют эту лавочку ко всем демонам! — с чувством сказал Мерлин.

Я хотел сказать, что полностью его поддерживаю, но тут из-за ширмы раздался голос Мирки:

— Ньют, ты живой!

Она пробралась в мой закуток, который сразу стал казаться довольно тесным, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами — и расплакалась. Мерлин протянул ей вместо носового платка чистую марлевую салфетку.

— Ну, что ты! Ну, уже все хорошо, — вполголоса бормотал он, осторожно обнимая ее за плечи.

— Я... я так боялась! — всхлипывала Мирка. — Ящерица идиотская!

— Злата в порядке? — вспомнил я. — Откуда она там взялась, кстати? Я думал, она успела уйти.

— Да что этой змеище сделается! — сквозь слезы улыбнулась Мирка. — Знаешь, я ее почти расцеловать готова. Мало того, что она тебя оттуда вытащила, так еще и как следует цапнула этого упыря фон-чего-то-там. Я сама видела, как мадам Бержер ему сыворотку колет и этак пальчиком ей грозит: «Мадмуазель Костадинова, что же вы так неосторожно! Вы ведь довольно крупный экземпляр и обещали мне вовремя сцеживать яд». А Златка глазки потупила, как школьница, и кивает: «Да, мол, виновата, больше не повторится». И обе довольные, как кошки!

— Извини, экземпляр чего? — спросил я, совсем сбитый с толку.

— Степной гадюки. Анимаг твоя Злата. Никто, кроме мадам Бержер, не знал. А я ведь всегда говорила, что она змеюка!

Мирка совсем развеселилась, и на усталом лице Мерлина тоже появилась улыбка.

— А что с птенцами Бьянки? — решился я спросить, наконец.

— Один раз принудительно покормили, — ответила Мирка. — Мистер Риджбит говорит, что вообще это им вредно, но голодать так долго вреднее. А сами они у нас еду не берут: не доверяют. Разве что у тебя получится: они тебя любят.

Я сбросил со лба уже совсем не холодный компресс и попытался сесть. Но тут же выяснил, что Мерлин владеет особой целительской магией: он мгновенно припечатал меня чем-то обратно к подушке, даже не доставая волшебной палочки. Аккуратно, но надежно. Вырваться я бы не смог, даже будь у меня больше сил.

— Куд-да пополз, земноводное! Рано еще! Лучше спи пока, тебе надо.

Возможно, он незаметно применил еще одно заклинание из арсенала профессиональных колдомедиков: я действительно почувствовал, что очень хочу спать.

Мне не снилось ничего, а когда я проснулся, из-за краешка ширмы на меня смотрел Тесей. Кажется, я больше никогда не видел своего старшего брата таким растерянным и тихим. Он даже дышал как-то осторожно.

— Ну, привет, — сказал он, заходя внутрь и присаживаясь на стул рядом с моей постелью. Голос его звучал до странности неуверенно. — Ты как?

— Только маме не рассказывай, ладно? — я попытался умоляюще сложить руки на груди и только тут обнаружил, что правая слушается меня плохо.

Тесей закусил губу, совсем как Мирка, и на секунду я испугался, что он тоже заплачет. Но оказалось, что так он тщетно сдерживал рвущийся наружу смех.

— Ох, Ньют!

Он расхохотался во весь голос, и когда отсмеялся, эта его непривычная скованность совсем исчезла. На моих глазах он стал прежним Тесеем — гордостью родителей и грозой преступного мира. Правильным, бесстрашным и совершенно невыносимым. Я был ужасно рад его видеть.

запись создана: 04.12.2018 в 14:05

@темы: Fantastic beasts, Newton Scamander

---

Про оборотное зелье

Оборотное зелье варится месяц. Сколько оно хранится - фиг знает. Может, сколько угодно, если хорошо закупорить, чтобы не испарялось. Волшебство же.

У Ньюта оно есть. Просто на всякий случай есть запрещенка трудноизготовляемое зелье со сложным составом. Но совсем немного.

Кстати, в "Гарри Поттере" длительность действия зелья зависела исключительно от качества изготовления, а не от величины дозы. От 10 минут у начинающих до 12 часов у настоящих профи. Магия мастерского канона в очередной леденящий душу раз.

Где он взял компоненты, я даже не спрашиваю. Если вдруг у него чего-то из необходимого нет в зоопарке, шкуру бумсланга или что там еще добыть всяко не сложнее, чем нелегальный портал. Сварить что угодно для него тоже не проблема. Но вот вопрос, куда он дел остальное? В таких микроскопических количествах готовить оборотку попросту нерационально, там должно было быть не меньше литра. Продал на черном рынке, чтобы прокормить зверинец? Без брата догадался про слежку и уже некоторое время водил авроров за нос? Истратил во время операции "Отъем гром-птицы у контрабандистов и вывоз ее из Египта"? Припрятал на черный день, когда придется ныкаться от Гриндевальда?

И что еще у него есть в закромах? Зелье удачи? "Живая смерть"? "Сыворотка правды"? Я прямо чувствую, как у мистера Треверса, главы аврората, дергается глаз.

@темы: Fantastic beasts, Newton Scamander

---

Братья Скамандеры и внезапный кроссовер

Извините, но я не могу не



Перестать залипать на гифку с ними я тоже не могу. Они потрясающе работают в связке *_*

На всякий случай вся цитата. Линдгрен "Братья Львиное Сердце"

- Я должен сказать за себя, Орвар, - сказал Юнатан. - Убивать людей я не могу.
- Даже ради спасения собственной жизни? - спросил тот.
- Да, даже в этом случае, - ответил Юнатан.
Орвар не понимал его, да и Маттиас тоже.
- Если бы все были такие, как ты, - рассердился Орвар, - зло царило бы вечно!
Но тут я вступился за брата и сказал, что если бы все были такие, как Юнатан, то и зла бы на свете не было.

@темы: Fantastic beasts

---

Змеиный язык

Вырезанная сцена из первых "Тварей". Ньют знает змеиный язык ) Говорить на нем не может, но понимает.



Реплика Ньюта, обращенная к трехголовой змее: "Don't take that tone with me, you know exactly why you're wearing it, you stop bitting the others and it'll come off" / "Не смей говорить со мной таким тоном. Ты отлично знаешь, за что я надел на тебя эту штуку. Перестанешь кусать остальных - тогда сниму".

У меня даже есть версия, кто его мог научить Но в текст фанфика это не влезло, осталось "за кадром".

@темы: Fantastic beasts, Newton Scamander